Судьба советского офицера. Николай Фёдорович Шахмагонов

я не мог всё поставить на место. А тут снова беременность, хотя она не хотела больше детей. Я твердо сказал: ребёнок должен быть. Ну и начала мудрить – и в институт, мол, решила поступать, да и какой я такой начальник, чтобы семью большую содержать. А когда я вернулся из летних лагерей, оказалось, что она прекратила беременность. И после этого у меня к ней всё пропало – хоть разводись. Только из-за сыновей и терпел. Не скрою, появилась и у меня пассия. Он вдруг улыбнулся и заметил:

      – Говорят, что в таких вот случаях мужчина не изменяет, а ищет более перспективные варианты для продления своего рода. В общем, сыновья росли, а семьи не было. Примерно год спустя я снова находился в летних лагерях, и зачем-то понадобился срочно в городке. Она мне позвонила и сказала, что ладно, мол, безлошадный, попрошу уж, что б за тобой съездили. И попросила одного майора, о котором говорили, что у него с ней, – Синеусов запнулся и с трудом вымолвил: – В общем, мало ли что говорили. Хотя, конечно, всё могло быть.

      – Да, это печально, – молвила Екатерина Владимировна.

      – Очень даже… Мало того, что его попросила меня привезти – ещё с ним сама за мною поехала. Да ещё ночью…

      – И как она посмотрела вам в глаза?

      – Никак, – вздохнув, сказал он. – Не доехали они. На крутом повороте лоб в лоб столкнулись с КАМАЗом. Оба насмерть.

      – Что вы говорите. Какой ужас! – проговорила Екатерина Владимировна, и после паузы спросила с участием: – А как же дети? С кем они теперь? С бабушкой?

      – Нет. Дети со мной. И всегда будут со мной. Поэтому, пока не вырастут, а они ещё и в школу не пошли, придётся мне позабыть и о себе, и о тех женщинах, которых мог бы рассматривать в качестве спутниц в жизни.

      – У меня сложилось впечатление, что девушка, которая провожала вас, очень хорошая. И, наверное, любит вас, – сказала Екатерина Владимировна.

      – Мне кажется, что я тоже её полюбил. Но…

      – Что «но»? Как же это так, молодой человек: о себе, значит, вы подумали, а о ней? Вы сказали ей о детях?

      – Нет… Знаете, хотелось, что б, – он запнулся. – Боялся я, что всё испорчу. Замечательные у нас сложились отношении. Хотелось хоть на время забыться.

      – А честно это?

      – Вы учительница? – вопросом на вопрос спросил он.

      – Нет, я врач…

      – Понимаю, что поступил не очень честно.

      –То-то и оно, – сказала Екатерина Владимировна. – Да и не вам за неё решать. Меня, к примеру, если бы встретила настоящего человека, дети бы не остановили. Напротив, хватило бы и им тепла и любви, поскольку это дети любимого.

      – Что же мне делать?

      – Выяснить отношения. Во всём признаться. Адрес-то, надеюсь, у вас есть?

      – Конечно. Она как раз перед отъездом мне дала его.

      – Так немедленно напишите. Всё расскажите ей. А она уже решит, как поступить. Извинитесь, что сразу не сказали всего. Объясните, уж как сумеете.

      – Спасибо… Спасибо, – радостно сказал Синеусов. – После разговора с вами всё стало на место.

      С лёгким сердцем он встал, собираясь