Ледяная синева. Степан Кулик

иметь дел с полицией, и он понятия не имел, что и когда надо говорить. И может быть именно сейчас стоило промолчать, но, похоже, от этого ситуация только усложнялась. – Вы что, даже не собираетесь меня выслушать?

      – Почему не собираемся? – удивился старший полицейский. – У нас тут не анархия… Законность соблюдаем. Вас обязательно выслушают. Тот, кому это положено по должности. И в предусмотренные законом сроки.

      – Но это же произвол! В конце концов, я гражданин Империи и имею определенные права… Или вы думаете – раз из провинции, то можно не церемониться?..

      – Молодой человек, – усатый снова устало потер глазницы. – Помилуйте. Я же не обвиняю вас ни в чем. Заметьте, даже личного досмотра не провожу. Просто принимать какие-либо решения не входит в мою компетенцию. Вот вы захотите изложить свою версию событий, скажем… – полицейский окинул взглядом помещение и указал на фикус в кадке. – Вон тому растению?

      – Зачем?

      – Правильно, незачем. Толку ноль. Как и в моем случае. Идите в комнату ожидания и не волнуйтесь. Дознаватель, Ганс Карлович Блюменштейн, человек опытный. Награжден медалью «За безупречную службу» второй степени. А для этого, между прочим, надо иметь пятнадцать лет выслуги. Разберется. Поверьте на слово, он еще никого зря в суд не отправил…

      Усатый аккуратно взял Тихона под руку, провел в «аквариум» и закрыл за ним дверь. Потом подошел к девушке. Немного постоял у нее за спиной, глядя в монитор, и кашлянул в кулак, привлекая внимание.

      – Прощения просим… Вы, барышня, тоже будете ждать господина дознавателя? Или, может, я приму у вас заявление, составим протокол, опись имущества и отправляйтесь по своим делам. Чего зря время терять? Тем более в такой день… Копию обвинительного постановления мы вам перешлем. А если, паче чаяния, все же дело до суда дойдет – получите извещение. Сами понимаете, праздник нынче. Их благородие наверняка на пикнике и вряд ли станет сильно торопиться. До двадцати четырех прибудет – это непременно. Обязан в течение суток заявление рассмотреть, а раньше – сомнительно.

      – Эй, вы о чем? – воскликнул Тихон. События явно выходили за рамки разумного и стремительно ухудшались. – Какой еще суд? С ума сошли тут все, что ли? Я же ничего не сделал. Только помочь хотел…

      – Как вы сказали? – девушка в словах дежурного полицейского уловила другое. – В течение суток? То есть вы спокойно сообщаете, что намерены держать в «аквариуме» совершенно невиновного человека, пока господин дознаватель, в честь праздника, ловит рыбку или кушает шашлык?

      – Имеем право… На семьдесят два часа, до выяснения… – пожал плечами усатый, поглядывая на планшет. – Тем более господин фон Виден не имеет регистрации. Что уже является прямым нарушением Указа номер…

      – Я же только что при…

      – Не спорю, – зевнул усатый. – Простите великодушно. Сутки на дежурстве… Повторяю еще раз, я охотно верю, что молодой человек ни в чем не виноват. Но есть рапорт полицейского, производившего задержание. Он уже зарегистрирован, и его надо либо отклонить за отсутствием