Любовь и голуби (сборник). Владимир Гуркин

Мы ошалели.

      Себаков (не отпуская). Есть от чего.

      Вика. А где…

      Себаков. Да никого нет. Мужа напоим?

      Вика. Ой, ходок! Ну, ходок!

      Они целуются. Катя проходит на кухню.

      (Испуганно.) Пусти.

      Себаков. Вот шальная. Кого испугалась? Слышишь, тихо.

      Вика (прислушиваясь). Сердце в пятки ушло.

      Себаков. Не верю. (Кладет руку ей на грудь.) Здесь.

      Вика. Здесь? Ой-е-ей. Ну вот, платье помял. (Уходит на кухню.)

      Себаков (поет, пританцовывая).

      Буду землю носом рыть,

      Гнуться в три погибели.

      Я хочу тебя любить,

      Чтобы люди видели.

      Входит Вика, маячит Себакову, за ней идет Катя. Она несет булку хлеба и нож.

      Катя (Себакову). Порежьте хлеб, пожалуйста.

      Себаков берет хлеб и нож. Катя, снимая пальто, уходит в прихожую.

      Пауза.

      Вика. Ну, что теперь?

      Катя возвращается.

      Себаков. Катюша, можно с тобой поговорить?

      Катя, помедлив, села.

      Я люблю эту женщину. Очень люблю. Но все так непросто…

      Катя молчит.

      Ты не веришь? Почему? Вика, на минуту… (Знаком показывает, чтобы Вика вышла.)

      Вика нерешительно уходит.

      Может быть, тебе думается, что проще все выложить Геннадию как есть?

      Катя не отвечает.

      Иногда мне кажется, что это единственный выход, но стоит только шевельнуть мозгами, и ты на лопатках.

      Катя (вставая). Скоро придут.

      Себаков (перебивая). Что уж так-то? Я ведь с вами не в шашки играю. Если человек в моем возрасте заговорил на такую тему, а я вас постарше лет на десять, потрудитесь выслушать и понять.

      Катя. Я не понимаю, чего вы хотите от меня?

      Себаков. Прежде всего, не надо вот таких взглядов. Немых, что называется, укоров. Я к ним еще пятнадцать лет назад выработал иммунитет.

      Короткая пауза.

      Я рассчитываю не на моральный кодекс, вбитый вам за партой, а на вашу разумность и пусть пока небольшой, но все же личный опыт. Перекиньте мою ситуацию на себя. Кстати, и перебрасывать нечего: у Вики – муж, у Андрея – жена. Так что уж лучше нам протянуть друг другу руки, как товарищам по несчастью, и каждому потихоньку, как сможем, выбираться из этой связки. Лады?

      Катя. Какая жена?

      Себаков (не сразу). Вот видите. Нитка белая, нитка черная, а фон серый. Немного правды, немного лжи и жизнь. А что поделаешь? И как с этим не считаться, Катя?

      Входят Долин, Барасенко, Вика.

      Долин. О, Витек! Приветствую!

      Себаков. Дай, облобызаю. (Целуются.)

      Долин. Спасибо.

      Себаков. Главное, не болей. (Подает пакет.) Держи.

      Долин. Никак бомба. Такой тяжелый. (Развернув сверток.) Что это?

      Себаков. Теперь, прежде чем что-либо – взвесь. Весы, глухомань.

      Долин. Катя, смотри. Действительно.

      Барасенко (Себакову). Где ты достал? Братцы, это ведь жуткий дефицит. (Встает на весы.) Ника, срочно дари своему Рыцарю такую штуковину.

      Долин. Катюша, ты чего такая бледная?

      Себаков. Катя, где нож? Хлеб порезать.

      Барасенко.