Великий комбинатор возвращается!. Илья Риф

на крыльцо вышла мадам Грицацуева. Щурясь в солнечных лучах, она пыталась разглядеть незнакомца, на плечах которого гордо восседал ее сын Ибрагим.

      – Что Вам нужно, гражданин? – спросила Грицацуева.

      Остап поднял голову, взгляды их встретились.

      – Товарищ Бендер! – воскликнула брошенная жена, ноги ее подкосились и она, лишившись чувств, грохнулась на пол крыльца.

      Ибрагим заплакал; Остап, ссадив его с плеч, засуетился вокруг лежавшей на полу женщины, не зная как ей помочь. В суете Бендер не заметил, как калитка отворилась и во двор вошла гадалка Елена Станиславовна Боур, активный член зловещего Союза Меча и Орала, бывшая возлюбленная бывшего предводителя дворянства Воробьянинова Ипполита Матвеевича.

      – Товарищ Бендер! – воскликнула гадалка. – Вы опять приехали из Парижа?

      – Сделайте что-нибудь, уважаемая Елена Станиславовна! – Остап приподнял голову мадам Грицацуевой.

      – Гера! – приказала мальчику гадалка, – Воды! – Ибрагим бросился в дом и через минуту вернулся с большой кружкой. Боуэр щедро плеснула водой в лицо Грицацуевой, пошлепала ладонью по щекам и, укоризненно качая головой, спросила:

      – Что вы с ней сделали!?

      Но тут мадам пошевелила руками, открыла глаза и прошептала:

      – Товарищ Бендер! Вы вернулись?

      – Да, курочка моя, твой суслик вернулся с совещания Малого Совнаркома, – засуетился Остап, помогая жене встать. – Вот! – протянул он руку в сторону лимузина – поменял на стул!

      – Мадам Грицацуева заворожено смотрела на товарища Бендера и в ее груди закипали былые чувства. – Товарищ Бендер! – Грицацуева взяла мальчика за руку. – Это ваш сын Ибрагим…

      Остап поднял сына на руки и, глядя ему в лицо, сказал:

      – Теперь мы никогда не расстанемся, – Ибрагиму нужен отец и хорошее воспитание!

         Наблюдавшая за семейной идиллией гадалка, взволнованно взмахивала руками и приговаривала:

      – Какое счастье! Какое счастье! Как жаль, что Ипполит Матвеевич не может этого видеть!

      Глава 3. Предводитель-маньяк

      Возвращаться в прошлое

        Очень тяжело,

         Старые тропинки

      Снегом замело,

         Замело, завеяло,

         Выбелило все

         Время ненасытное,

         Жизни колесо…

         После трагической Московской ночи преступлений и разочарований, Воробьянинов помутился рассудком. Он бродил возле своего сокровища, превратившегося в сияющий огнями Дом Культуры железнодорожников, прижимался колючими щеками к мрамору высоких колонн и поливал холодными старческими слезами гранитные лестницы. Ночами ему виделось усатое лицо покойной тещи, которая скалила желтые гнилые зубы, показывала Ипполиту Матвеевичу кукиш и медленно покрывалась бурлящей кровью, вытекающей из разрезанного горла товарища Бендера. Ипполит Матвеевич исхудал, лицо его покрылось грязной седой щетиной, костюм и пальто превратились в лохмотья, искомканная шляпа нависала над разбитым пенсне.