День восьмой. Ирина Яновская

понадобятся. Бабушки – домашнюю библиотеку, которую когда -то собирали по крупицам. Их детям и внукам теперь печатные книги ни к чему, а выбросить жалко. Здесь много и тех, кому книги достались в наследство вместе с недвижимостью. В современный интерьер полки с книгами теперь не вписываются.

      С утра в очередь выстраиваются люди желающие сдать книги, а после обеда в букинистический магазин приходят те, кому остро необходимо приобрести полное собрание сочинений Тургенева или прижизненное издание Чехова, или те, кто хочет купить книгу для своего ребенка точь-в-точь такую, какая была у него в детстве. В магазине часто можно встретить и коллекционеров, которые медленно ходят среди полок в надежде приобрести редкий экземпляр.

      В один из дней меня купил и принес домой из букинистического магазина старый профессор. Но, видимо на то он и был профессор, что читать ему меня было уже делом пройденным. Поэтому он положил меня в эффектную старую коробку и подарил своей молодой жене со словами:

      – Милая моя, знаешь как я раньше представлял себе рай?

      Жена отрицательно покачала головой.

      – Рай для меня был и остается в библиотеке, за чтением книг. И сегодня я желаю, чтобы ты этот рай разделила со мной!

      – Ты даришь мне что, книгу? – начиная понимать куда клонит профессор, спросила женщина.

      – О, да!

      Как же она мило улыбнулась ему в ответ на это высокопарное поздравление. В этой улыбке была и снисходительность к его почтенному возрасту и нежелание показаться ему неблагодарной. Не знаю, любила ли она его, но обижать точно не хотела. Наверняка женщина ждала от него очередного колечка с бриллиантом, но профессор в этот раз решил быть оригинальным и подарил ей меня – книгу «Ларец мудрости», афоризмы великих мыслителей.

      Я был ценным экземпляром. Во-первых, мой год издания говорил сам за себя; во-вторых, у меня тканевый коленкоровый переплет; в-третьих, дорогая бумага с красивым крупным текстом и «вишенка на торте» – название мое вышито вручную шелковыми золотыми нитками. Все вышеперечисленное придавало мне презентабельный вид и дорогую цену. Но видимо, для жены профессора я не представлял никакой ценности.

      Поглядев на свою хозяйку, я тут же понял, что она мной нисколечко не заинтересовалась и уж совсем мало надежды на то, что она станет меня читать. Судя по всему, меня теперь долго не возьмут в руки, и мне придется простоять на полке неопределенное количество времени. Однако, даже книжной полки я не был удостоен. Эта женщина определила мое место жительства внутри своей прикроватной тумбочки. Теперь я соседствовал со всякой чепухой: ночным кремом, бальзамом для губ, заколкой для волос и повязкой для сна. Мне там явно было не место, но поделать я ничего не мог.

      Однажды, когда я уже свыкся со своим положением, она достала меня на свет. Но только на мгновенье, всего лишь для того, чтобы обернуть в крафтовую бумагу и перетянуть бечевкой. Вообще я не понимаю моды на упаковку из крафтовой бумаги. Раньше в такую заворачивали колбасу или масло в продуктовых магазинах. Я – ценное издание! Мои создатели придали мне неповторимый вид не для того, чтобы она упрятала меня в дешевую упаковку. Бррр…

      Было не сложно догадаться, что я был ей абсолютно не нужен, и она собирается меня кому-то передарить. Но откуда у нее могут быть читающие приятели? – размышлял я. Вот если бы профессор шел на день рождения, у меня бы появился шанс. Но она недавно рассталась с профессором и теперь логично, что наступил черед расстаться и со мной.

      Вручила она меня со словами: «Книга – лучший подарок», сразу обозначив этим что именно находится под крафтовой бумагой. Ее приятель, с которым, по счастью, мне довелось провести не так уж и много времени, занимался строительным бизнесом и «Ларец мудрости» ему так же, как и предыдущей моей обладательнице, был не нужен. Так и не узнав моего названия, все в той же крафтовой бумаге я был подарен его пожилой матушке на Международный женский день. Она меня хотя бы развернула. Но видно мудрость ей была тоже ни к чему. Быстро пролистнув страницы и совершенно мной не заинтересовавшись, женщина поставила меня в книжный шкаф и углубилась в просмотр сериала.

      Я выдохнул. Книжный шкаф – это гораздо комфортнее прикроватной тумбочки. Шкаф был высокий, но со всеми его жителями познакомиться у меня не было возможности. Я мог понять лишь, что этажом ниже размещалась «Большая Советская Энциклопедия», а надо мной жили книги из серии «Жизнь Замечательных людей». Ну, а у меня на полке, куда я был теперь определен, собралось подобие коммунальной квартиры: «Толковый словарь» Ожегова, двухтомник А.С. Пушкина из серии «Свет русской классики», Э. Золя «Страницы любви», три книги А. Дюма, «Русские народные сказки», сборник рассказов Ж.Сименона и четвертый том серии книг М.Дрюона «Негоже лилиям прясть». Быстро перезнакомившись со всеми, я понял, что ребята они не плохие, но не мог найти объяснение, почему они все попали на одну полку. Было в этом какое-то несоответствие. Позднее выяснилось, что есть одно обстоятельство, которое их роднит. Они все были приобретены на сданную матерью строителя макулатуру. Заинтересовавшись, что значит «приобретены за макулатуру», я покопался в себе. Никаких афоризмов о макулатуре там не оказалось.