Портрет обнаженной. Геннадий Сорокин

голову, но оставил целым лицо. Вряд ли она стала бы на тебя заявление подавать. Из училища бы тебя выгнали за хулиганство, на этом бы дело и закончилось. Паша, скажи, почему ты пошел в училище, а не в художественную академию?

      – За Луизой подался, хотел каждый день с ней рядом быть.

      – У вас не возникало проблем с БХСС? Вы продавали картины как частные лица, а это, по-моему, незаконно.

      – Осмоловский решал все вопросы. Я деньги от него получал, сам с заказчиками о цене не договаривался.

      У меня снова зазвонил телефон.

      – К задержанному родители пришли, – сообщил дежурный.

      – Пусть поднимаются и ждут в коридоре, – распорядился я.

      – Родители приехали? – догадался Волков. – Мама опять плакать будет. Проклятая Луиза, все беды из-за нее!

      – Паша, тебе не жалко Каретину? То ты боготворишь ее, то проклинаешь. Тебя послушать, так ты ее смерти рад.

      – Луиза умерла для меня как муза еще там, в мастерской, в объятиях Осмоловского. Как девушка, с которой можно встречаться, она меня никогда не интересовала.

      – Паша, скажи честно: если бы Луиза предложила тебе заняться любовью, ты бы отказался?

      – Наверное, да. Наша близость означала бы конец моего вдохновения. Даже если бы она уезжала навсегда, то и тогда бы я предпочел оставить все, как есть, и помнить ее чистой и непорочной. Скажите, вы верите, что я не убивал Каретину? Мне не было никакого смысла ее убивать. Для меня она уже была мертва.

      – Зачем ты вчера пошел к ней?

      – Я не помню, как у ее дома оказался. Мужики угостили меня «Шипром», я выпил и пришел в себя только в вытрезвителе.

      Мы помолчали. Я посмотрел на его понурую фигуру, и мне, честно говоря, стало жалко паренька.

      – Мой тебе совет, – сказал я, – на суде очевидного не отрицай, а на следствии лишнего на себя не бери. И еще! Как заедешь в камеру, своего таланта не скрывай. Умение рисовать в неволе ценится очень высоко. Начнешь по заказу сокамерников эскизы татуировок делать – авторитеты тебя на заметку возьмут, понаблюдают за тобой, и если ты им понравишься, то приблизят к себе, примут тебя в свой круг. Будешь татуировками на жизнь зарабатывать. Авторитетам – бесплатно, всем остальным – за чай, а чай в неволе – самая твердая валюта. Словом, проявишь себя как художник – не пропадешь.

      Я пригласил в кабинет родителей Волкова и дал им возможность попрощаться с сыном.

6

      В понедельник Васильев объявил, что в связи с большим общественным резонансом дело об убийстве Луизы Каретиной будет сопровождать ОУР городского УВД.

      – Андрей, ты и Далайханов откомандировываетесь в городское управление до конца расследования.

      – Слава богу, что в городское! – сказал я. – В городском нормальные мужики, а в областном – одни пузаны. Ходят – пальцы веером, разговаривают через губу, а как на место происшествия надо выезжать, так сразу у них срочные дела появляются.

      – В областное УВД перед пенсией переходят, чтобы оклад