Густав. Пани Понизович

Нет, в свои сорок с хвостиком обе подруги отлично сохранились и с легкостью дали бы фору многим своим ровесницам, но все же… Все же молодость, к сожалению, навсегда осталась позади, и с этим ничего невозможно было поделать…

      Теперь Анна поняла, почему она с такой жадностью разглядывала стайки девчонок и парней, совсем недорого одетых, но счастливых в своей энергии юности и беззаботности. Со всех сторон неслись непринужденные возгласы, смех, шутки, сдобренные странным сленгом, понятным только им – все это будило в душе Анны нечто похожее на зависть к их раскованности и непосредственности. Да, у этого поколения все только начинается, все еще впереди, и это преимущество отчетливо бросалось в глаза. Слегка нахальная, дерзкая и в то же время беззащитная в своей наивности толпа, шла стеной, предвкушая Зрелище. Ей требовалось созерцание чего-то необычного, нетривиального – того, что повлечет за собой взрыв адреналина и острые ощущения.

      Вряд ли весь этот «молодой сгусток» отдавал себе отчет в том, зачем он так стремится на Шоу, ведь на подиумах не происходит ничего особенного, да и демонстрируемая одежда, как правило, не является носибельной для основной массы людей. Тем не менее, немалое их количество приобретало недешевые по стоимости билеты и давилось в очереди лишь только для того, чтобы поприсутствовать на довольно эпатажном, вычурном празднике жизни (чьей жизни – большой вопрос), поглазеть на наряды с нарочито преувеличенными деталями, на безумные гротескные прически и феерический мейкап – на все те вещи, которых никогда не встретишь в обычной жизни. Влекло сюда своеобразное театральное действо с обезличенными актерами, без ролей и декораций, где основными героями выступали костюмы.

      Однако в театр публика ходит, как правило, за смыслом, за моралью, за тем, чтобы привести в порядок свой внутренний мир или напротив, взбудоражить его новыми, доселе непознанными эмоциями… Здесь же основным элементом для созерцания и восприятия выступало то, что называется внешним видом – но подавляющая часть счастливых обладателей билетов стремилась сюда вовсе не за поиском модных тенденций, и уж точно не за чествованием создателей коллекций. Главным здесь было ощущение чего-то грандиозного, величественного, недосягаемого, частью чего хотелось стать хотя бы на непродолжительное время.

      Чужой праздник жизни, а по существу, крупный бизнес с огромными финансовыми оборотами, нарочитой роскошью и блеском манил к себе неискушенных бабочек, покорно летящих на яркий свет пустых иллюзий.

      Юное создание с вызывающе красной помадой на непомерно раздутых губах больно наступило на ногу Анне, не удосужившись извиниться.

      «А вот и одна из бабочек», – снисходительно констатировала женщина про себя, стряхнув противоречивые мысли и со вздохом вспомнив о дочке, оставшейся дома. Нет, Оля не относилась к категории глупых «бабочек». В свои семнадцать она активно шокировала родителей протестными настроениями: набивала одну за другой татуировки, красила