Ипсилон. Ты за гранью. Наталья Оско

на деле оказалось очень страшно очутиться одной непонятно где.

      Волнение зашкаливает. Неугомонные мысли атакуют сознание громадным количеством вопросов.

      Что я здесь делаю одна? Почему никто не встречает? Неужели, допустила ошибку в имени? Что теперь? Неужели, заблудилась? Где я нахожусь? В ответ возникает понимание того, что местность, где я оказалась, мне абсолютно незнакома.

      Тяжелое, свинцовое – такое пугающее небо. Проезжая часть настолько узкая, что разъехаться двум машинам довольно проблематично. Пешеходная дорожка, вымощенная серой плиткой, удивляет непривычной чистотой и аккуратностью. Редкие деревья, закованные в тиски бетона и асфальта, оптимистично зеленеют молодой листвой, не поддаваясь унынию заточения. Невысокие дома бордового, красного, коричневого цвета сверкают белыми окнами, барельефами и колоннами у парадных входов. Они сливаются в единый ряд построек, образующих бесконечно длинный сужающийся коридор, визуально создающий эффект тупика.

      Резко разворачиваюсь, надеясь увидеть позади себя оживленную дорогу, но та плавно уходит в поворот, и на пути возникает очередная преграда.

      Растерянно кручусь на месте, тщетно пытаясь опознать местность. Судя по всему, это спальный район.

      После минутного раздумья облегченно выдыхаю:

      – Свиток! – Хлопаю себя по ребрам, ощущая под одеждой небольшую выпуклость. Но тут же понимаю, что написан он не доступным мне языком, а в памяти из содержимого сохранилось только имя.

      – Роберт-Джон Тайлер. Роберт-Джон Тайлер, – шепчу как заклинание. – Где же ты?

      Минута, вторая… Нет больше сил ждать! Выбираю направление наугад и шагаю вдоль домов по улице, мимоходом озираясь по сторонам.

      Видимо, заметив мой растерянный вид, случайная прохожая решается окликнуть меня.

      – Дорогая, не находите, что сегодня облачно и достаточно свежо? – вежливо подмечает поравнявшаяся со мной старушка.

      – Да, – отвечаю смущенно, и стараюсь понять причину странного вопроса.

      Прохожая тем временем удовлетворенно кивает и задает не менее необычный вопрос, чем предыдущий:

      – Как считаете, следует носить обувь в прохладную погоду?

      – Конечно, – соглашаюсь и зябко веду плечами.

      Изучающий мою фигуру проницательный взгляд пожилой дамы вдруг замирает на уровне ног.

      Интересно! Что с ними не так?

      – Так, скорее обуйтесь, не то простудитесь, – деловито заявляет дама.

      Смотрю на свои ноги и вижу, что они босы. Поджимаю пальчики, так как сразу начинаю чувствовать холод асфальта. Тело пробирает озноб. Зубы начинают выбивать дробь.

      – Хм. А я и не заметила. Спасибо! – благодарю и начинаю переминаться в надежде согреться.

      – Эх, молодежь! Какие же вы все рассеянные! – Качает головой старушка и удаляется по своим делам.

      Думаю – может окликнуть ее? Что, если эта дама и есть мой пресловутый посредник? Нет… Похоже, я ошибаюсь.

      Взглядом проводив старушку за поворот, я тяжко вздыхаю и снова смотрю на босые ноги. По телу прокатывается очередной приступ озноба.

      Бегу, куда глаза глядят и влетаю за первую попавшуюся на пути приоткрытую кованую калитку. Скидываю с плеч тяжелый рюкзак, еще секунду назад казавшийся невесомым. Усаживаюсь на бетонную клумбу, в центре которой зеленеет карликовая пихта, подстриженная шаром. Не думая о своем вторжении на частную территорию, начинаю активные раскопки в недрах сумки. Сейчас я мечтаю об одном: отыскать среди множества вещей кроссовки или балетки, в худшем случае – кеды. Но… Моя ладонь натыкается на что-то острое. С недоуменным вздохом вытаскиваю черную туфлю на высоченном каблуке.

      – Черт побери! – досадливо стону, закусив нижнюю губу. – И это все, на что я могу рассчитывать? Мила, ты меня убиваешь!

      Я никогда раньше не носила подобную обувь. Вот будет зрелище! Лиза неуклюже ковыляет на каблуках, словно на ходулях. Эх, зря не слушала Анж, которая пыталась привить мне любовь к эффектной, но неудобной обуви.

      Мотаю головой, не веря своему невезению и повторно запускаю руку в рюкзак. На этот раз к своей радости вытаскиваю белоснежную пару коротких сапожек с незначительным маленьким каблучком и облегченно вздыхаю.

      – Ну, другое дело.

      С победной улыбкой натягиваю обувь, и тут же вскрикиваю:

      – Ай!

      Пальцы левой ноги упираются во что-то жесткое и весьма колючее. Быстро стряхиваю сапог. Просовываю руку в голенище и достаю неаккуратно смятый листок. Спешно расправляю бумагу и всматриваюсь в черные строчки. Почерк незнакомый, но радует, что витиеватые буквы складываются в слова на русском языке.

      – Надеюсь, это послание для меня.

      Поначалу немного сомневаюсь, но вскоре убеждаюсь, что так оно и есть.

      «Лиза!

      Если ты читаешь это письмо, значит, с успехом преодолела несущий поток и у тебя возникла потребность в обуви…

      Не