Империя мечты. Баир Владимирович Жамбалов

неведомому, взволновать, всклокотать её струны. Кровь и тьма!

      Но не только сочетанием этих тонов цвета брал неистовый рыцарь. Было и другое, даже более зловещее сочетание в этом успешном гладиаторе рыцарского турнира. Змея и конь. Изображение змеи на груди рыцаря и сам тяжеловесный конь рыцаря с разукрашенным седлом.

      У восточных народов всегда противопоставлялись эти два существа животного мира, как самые несовместимые твари всего белого света. Конь, завидев в поле извивающуюся змею, мгновенно, повинуясь тысячелетнему инстинкту, взбрыкнет, вскочит на дыбы, самого умелого наездника, да и сбросит с седла. Змея же лишь учуяв лошадиный запах, конский пот, постарается изо всех сил, извиваясь чрезмерно усердно, удалиться из этого пространства, будто от самой смерти.

      Вот такую несовместимость вобрал в себя «чёрный призрак дьявола». И было в этом что-то дьявольское, но ведущее от успеха к успеху, от победы к победе.

      Гонг возвестил о начале повторного забега на всесокрушающий таран, на такую открытую схватку, скорее грубой силы, что мог выказывать лишь истинно рыцарский дух воинов бесподобного турнира.

      Но это был, в данный момент, забег далеко не равных соперников, ибо «слуга ада», так и не оправившийся от первого удара, вёл совершенно неуверенно своего верного спутника, своего тяжеловесного коня. Исход поединка был предрешён, и это не было для всех какой-либо тайной за семью печатями, такой уж неразрешимой загадкой.

      Чему должно было случиться, то и случилось, как и ожидалось. Столкновение оказалось лишь в одну сторону, да и только. Турнирное копьё «Чёрного призрака дьявола» трезубцем своим неотвратимо прикоснулось к груди соперника, как тот, именуемый «слугой ада», был стремительно вышиблен из седла и теперь же, в отведённый миг, под непомерным грузом тяжёлых железных доспехов, спиной ринулся вниз стремглав на песчаную полосу, отведённую под рыцарский турнир.

      Победитель торжественным жестом вздёрнул вверх турнирное копьё под восхищённый рёв беснующейся толпы. «Чёрный призрак дьявола» стал совершать победный круг, и проезжая мимо поверженного соперника, который тщательно старался к этому времени привстать, ткнул тупым концом того в грудь, будто пригвоздил обратно в сырой песок. Это было лишне. Лишь благородные сердца оценили и осудили подлый поступок, от которого так и запахло гнилой гарью и не больше того. Где же твоё благородство? О, доблестный рыцарь! Доблестный ли?

      Неистовый рёв, такие вопли безумного восторга взбесившейся толпы продолжали свой безудержный ход. Она хотела зрелищ, она их получила. А что до тонкостей высокой этики, то ей совершенно наплевать.

      Тем временем через воина-переводчика объясняли хану Аурику предстоящие перипетии рыцарского турнира. Наставало не менее интересное представление – сама церемония вручения главной награды, такого своеобразного приза, который был неведом нанголам, но по красоте своей и достоинству, такому вот духу, заслуживал пристального внимания и такого, же, уважения.

      На