Александрия. Николай Викторович Игнатков

грозит.

      Стекает жир по их лощеным перьям.

      А я распят… Я правдою убит.

      – Главный столп идеологии – справедливость. Именно на ней будет держаться вся конструкции здания, которое планируется построить. Справедливость в идеологии райизма это золотая середина между добром и злом, между тем как есть и как могло быть, между хорошим и плохим, между топтанием на одном месте и движением вперед, между стагнацией и развитием… – пишет поэт.

      Добро и зло… Как все избито,

      Петляет правды колея.

      В основе той лежит корыто,

      И жажда власти бытия.

      И первым кто у той кормушки,

      Других не хочет допускать.

      Ветшает купол у верхушки,

      И это нужно понимать.

      – Я помню, когда надел императорскую корону – все, власть в моих руках. А все оказалось по-другому, власть в стране принадлежала олигархам. И я в стране не самый главный. Вот и пришлось мне каленым железом выжигать у них на лбу: «Власть принадлежит только мне».

      И выжигал тогда железом,

      Тем, кто не мог меня понять.

      И рана та еще надрезом,

      И боль еще им не унять.

      А он – поэт толкает в пропасть…

      Вернуть назад и поделить?

      И зыбкой дымкой невесомость,

      Былое станет бередить.

      – Кто понял, тот не пострадал, а другим досталось. Кому больше, кому меньше. Вот и пришлось мне самому создавать собственных олигархов и становится над ними. А поступи я по-другому, где бы я был теперь самому Богу неизвестно. Но все, когда-то заканчивается, – говорил он сам себе.

      «С 1804 года в политике Бонапарта, в политике Франции появляется новый элемент, которого не было ранее, – династические интересы, интересы, связанные с новой формой организации государственной власти, с превращением Франции в империю – наследственную монархию»6.

      – И я взял за основу его форму… У меня несменяемые депутаты и высшие чиновники. Вторым эшелоном идут уже их дети. Они все на ключевых должностях. Я им присваиваю звания и вручаю награды. У меня героев Александрии уже больше чем не героев. У меня каждый артист и заслуженный, и не очень – звенит своим иконостасом из медалей и орденов.

      Позвольте сэр… Позвольте Вашу руку,

      Её пожать – спасти былую честь.

      Война и мир… Война несёт разруху,

      А мир похож на подленькую лесть.

      Он льстить готов… Но время убивает,

      Его кинжал, заточенный на боль.

      И скажет кто: «Такого не бывает»,

      И миром правит разум, и любовь.

      Сгорев в огне оставив только искры,

      Что фейерверком в сказанную ночь,

      Взметнулись ввысь. Застыли как молитвы,

      Они ведь нам стараются помочь.

      «Взгляд Бонапарта свыкался с этим выставленным напоказ великолепием монаршей власти; он терял глазомер, терял дальнозоркость. Он сбился с пути, а ему казалось, что он все поднимается вверх, идет к вершине и что ему продолжает светить «солнце Аустерлица»,

6

Манфред А. 3 Наполеон Бонапарт, стр. 255// Электронная библиотека RoyalLib.com.URL:https://royallib.com/book/manfred_albert/napoleon_bonapart.html (дата обращения: 03.01.2021).