Аполлон и Стикс. Ирина Алеева

похожа на Лизу? – прямолинейно спросил Андреас.

      – Примерно как небо и земля, – гораздо ровнее ответил Алекс и вдруг хмыкнул от неожиданности.

      Использованная им метафора оказалась глубже, чем он предполагал. Андреас вопросительно посмотрел на него.

      – Родители разбились в небе. Лиза разбилась о землю, – объяснил он. – Я раньше никогда об этом не думал.

      – И девушка во сне – полная противоположность Лизе… – сказал Андреас.

      – Да, – подтвердил он. – Она темная шатенка, очень худая, светлоглазая. И от нее исходит ощущение смутной опасности. Она ненадежна. Манит меня, но может бросить в любой момент. Таких чувств рядом с Лизой я никогда не испытывал.

      – И тем не менее, Лиза вас бросила, – сказал Андреас.

      – Это правда, – спокойно признал он.

      Они помолчали. Пантелей вошел в комнату деловитой походкой и направился прямиком к книжным полкам с видом ученого, оторвавшегося от написания новаторского труда, чтобы навести справки в энциклопедии. За метр до полок он, однако, остановился, задумчиво сел на попу и протяжно зевнул. Алекс знал, что в предыдущие три часа он спал.

      Андреас находился на экране целиком, не распадаясь на мутные квадратные осколки.

      – Что меня поражает, – произнес Алекс, – так это аутентичность ее внешности. Она не просто условно темноволоса и условно светлоглаза. Она обладает отчетливой индивидуальностью и всегда остается сама собой. Я не знаю, как это объяснить. Она не собирательный и не метафорический образ. Это не туманная аллюзия на некую часть моей психики. Она производит впечатление реального человека, каким-то образом внедрившегося в мои сны. Но я не знаю этого человека в реальности. А она как будто бы знает меня изнутри. И это довольно сильно сбивает с толку.

      – Но вы сказали, она напоминает вам какую-то актрису, – заметил Андреас.

      – Напоминает, да, – согласился он. – Это ключевое слово. Она не является ею на самом деле. Вы тоже иногда напоминаете мне моего кота.

      – Интересный случай переноса, – заинтересовался Андреас. – Что он делает?

      – В настоящий момент сканирует взглядом книжные корешки, – сообщил Алекс. – Пытается убедить меня, что занят серьезным делом.

      Они обменялись улыбками.

      – Вы сказали, она была пациенткой отделения травматологии, – Андреас вернулся к его снам. – Человеком, по определению пережившим травматичную жизненную ситуацию. Она ваша ровесница. И весьма красива. То есть в некотором смысле она – это вы. Вам трудно прикоснуться к собственной травме напрямую, поэтому во сне в качестве защиты вы видите в этой роли женщину, вашу прямую противоположность.

      – Слушайте, я примерно сто тысяч раз погружался в процесс горевания, – устало возразил он. – Половину из них вместе с вами. О какой защите вы говорите.

      Он не интонировал вопрос в последнем предложении. Сессия заканчивалась, желания спорить у него не было.

      – Алекс, вы по-прежнему планируете быть в Берлине перед Рождеством? – спросил Андреас, считав