Мама, я Великан. Евгения Сергеевна Сергиенко

понятно, необычно. Каждый раз, когда глянцевый прямоугольник скользит между пальцев лицевой стороной вверх – читаю его полное имя. Сначала растягиваю «и», проглатывая согласные, затем выдуваю «п», и она тянется за именем, как пушистый хвост за котом.

      – Оставь пригласительный в покое, – говорит он, не отрываясь от ноутбука. На экране столбы непонятных графиков. – В пятницу не смогу забрать тебя с работы, начало в пять.

      – Я вижу. – Семнадцать ноль-ноль – обведено и подчёркнуто. Наверняка постарался шеф Эфа, делая акцент на недопустимости опозданий.

      – А ты бы пошла со мной? – почти равнодушно спрашивает он.

      – Нет, – отвечаю, отложив пригласительный и растянувшись на постели.

      – Вот как? Почему это? – он не ожидал такого ответа.

      – Не люблю тусовки. На последней конференции от Белочерного со мной никто даже не разговаривал – пришлось ходить по залу между кучек людей в дурацком платье с голой спиной, улыбочкой и светским видом…

      Засмеявшись, Эф наконец отрывается от экрана.

      – … и там наверняка все будет очень пафосным. Таким же, как твоё имя.

      Покачав головой, он закрывает ноутбук. В спальне становится темно, но лучи света, долетающие из-за окна, едва уловимо освещают лицо Эфа.

      – Ты когда-нибудь отстанешь от моего имени? – Встав из-за письменного стола, он задергивает шторы, включает ночник и ложится рядом прямо в спортивных штанах и домашней футболке.

      – Это вряд ли!

      Улыбнувшись, он тянется меня поцеловать, но как только я закрываю глаза и подаюсь вперёд – легонько щелкает пальцами по моему носу.

      – Ай! Ну что ты делаешь!

      – Отстань от моего имени! – вкрадчиво говорит он и всё же целует меня.

      – Оно создано для приставаний. В нем слишком много букв и непривычных для русской речи сочетаний.

      – Ну, началось… – отстранившись, Эф закидывает руки за голову и ложится на спину.

      – Зачем вообще людям столько букв в именах? Чтобы путаться, забывать, ломать языки? Двух-трёх, ну, может быть, четырёх букв достаточно для инициации. А некоторым и одной хватит. Ты понимаешь? – перевернувшись на живот, заглядываю ему в глаза. – Не все достойны того количества букв, которое есть у них в имени. Буквы и слова куда приятнее применять для чего-то прекрасного, для душевных разговоров, для описаний, для рассказов… А не для того чтобы высокопарно обращаться друг к другу.

      – Человек – мелок, слово – бесконечно… – нараспев произносит Эф, но выражение его лица говорит о том, что я несу какую-то чушь.

      – Ты думал об этом когда-нибудь?

      – Нет, но я думал о том, как ты могла не поговорить с главредом о придурке на встречке. Пробили бы его через ГАИ, а ты бы написала заявление.

      Я вздыхаю.

      – Не пришлось к слову.

      – Значит, ты сама буквы используешь не по назначению.

      – Мы говорили только о моём повышении…– я закатываю глаза, – будь оно неладно!

      – А это правильно. Тебя давно пора повысить. Не нужно сопротивляться своему росту. Хватит уже быть рядовым журналистом.

      – Ты