Кролики и удавы. Фазиль Искандер

вошла в свою нормальную колею. Платон Самсонович вернулся из горного санатория вполне здоровым. На следующий день после своего возвращения он сам предложил мне пойти с ним на рыбалку. Это было лестное для меня предложение, и я, разумеется, с радостью согласился.

      Я уже говорил, что Платон Самсонович – один из самых опытных рыбаков на нашем побережье. Если рыба не ловится в одном месте, он говорит:

      – Я знаю другое место…

      И я гребу к другому месту. А если и там не ловится рыба, он говорит:

      – Я знаю совсем другое место…

      И я гребу к совсем другому месту. Но если уж рыба не ловится и там, он ложится на корму и говорит:

      – Греби к берегу, рыба ушла на глубину…

      И я гребу к берегу, потому что в море слово Платона Самсоновича закон.

      Но так бывает редко. И на этот раз у нас был хороший улов, особенно у Платона Самсоновича, потому что он первый рыбак и сразу забрасывает в море по десять шнуров, привязывая их к гибким прутьям. Прутья торчат над бортом лодки, и он по ним следит за клевом, ухитряясь не перепутать шнуры. И когда он их пробует, слегка приподымая и прислушиваясь к тому, что происходит на глубине, кажется, что он управляет сказочным пультом или дирижирует подводным царством.

      Когда мы загнали лодку в речку, привязали ее к причалу и вышли на берег, я еще раз с завистью оглядел его улов. Кроме обычной рыбы, в его сачке трепыхался черноморский красавец – морской петух, которого я так и не поймал ни разу.

      – Мало того что вы мастер, вам еще везет, – сказал я.

      – Между прочим, через рыбалку я сделал в горах интересное открытие, – ответил он, немного помолчав.

      Мы шли по берегу моря вдоль парапета. Он со своим тяжелым сачком, набитым мокрой рыбой, и я со своим скромным уловом в сетке.

      – Какое открытие? – спросил я без особого интереса.

      – Понимаешь, искал форельные места в верховьях Кодора и набрел на удивительную пещеру…

      Что-то в его голосе заставило меня насторожиться. Я незаметно взглянул в его глаза и увидел в них знакомый неприятный блеск.

      – Таких пещер в горах тысячи, – жестко прервал я его.

      – Ничего подобного, – быстро и горячо ответил он, при этом глаза его так и полыхнули сухим неприятным блеском, – в этой пещере оригинальная расцветка сталактитов и сталагмитов… Я привез целый чемодан образцов…

      – Ну и что? – спросил я, на всякий случай отчуждаясь.

      – Надо заинтересовать вышестоящих товарищей… Это не пещера, а подземный дворец, сказка Шехерезады…

      Я посмотрел на его посвежевшее лицо и понял, что теперь накопленные им в горах силы уйдут на эту пещеру.

      – Таких пещер у нас в горах тысячи, – тупо повторил я.

      – Если туда провести канатную дорогу, туристы могли бы прямо с теплохода перелетать в подземный дворец, по дороге любуясь дельтой Кодера и окрестными горами…

      – Туда километров сто будет, – сказал я, – кто же вам даст такие деньги?

      – Окупится! Тут