Петербург. Стихотворения. Андрей Белый

умоляюще протянув свою руку:

      – «Нет: я серьезно прошу вас быть бережнее, Николай Аполлонович, бережнее…»

      – «Аа… да, да…» – Николай Аполлонович и на этот раз ничего не расслышал: но едва ухватил узелок он за край полотенца, как незнакомец на этот раз прокричал ему в ухо совершенно рассерженным голосом…

      – «Николай Аполлонович, повторяю вам в третий раз: бережнее…»

      Николай Аполлонович на этот раз удивился…

      – «Вероятно, литература?..»

      – «Ну, нет…»

      …………………………………………..

      В это время раздался отчетливый металлический звук: что-то щелкнуло; в тишине раздался тонкий писк пойманной мыши; в то же мгновение опрокинулась мягкая табуретка и шаги незнакомца затопали в угол:

      – «Николай Аполлонович, Николай Аполлонович», – раздался испуганный его голос, – «Николай Аполлонович – мышь, мышь… Поскорей прикажите слуге вашему… это, это… прибрать: это мне… я не могу…»

      Николай Аполлонович, положив узелочек, удивился смятению незнакомца:

      – «Вы боитесь мышей?..»

      – «Поскорей, поскорей унесите…»

      Выскочив из своей комнаты и нажав кнопку звонка, Николай Аполлонович представлял собою, признаться, пренелепое зрелище; но нелепее всего было то обстоятельство, что в руке он держал… трепетно бьющуюся мышку; мышка бегала, правда, в проволочной ловушке, но Николай Аполлонович рассеянно наклонил к ловушке вплотную примечательное лицо и с величайшим вниманием теперь разглядывал свою серую пленницу, проводя длинным холеным ногтем желтоватого цвета по металлической проволоке.

      – «Мышка», – поднял он глаза на лакея; и лакей почтительно повторил вслед за ним:

      – «Мышка-с… Она самая-с…»

      – «Ишь ты: бегает, бегает…»

      – «Бегает-с…»

      – «Тоже вот, боится…»

      – «А как же-с…»

      Из открытой двери приемной выглянул теперь незнакомец, посмотрел испуганно и опять спрятался:

      – «Нет – не могу…»

      – «А они боятся-с?.. Ничего: мышка зверь божий… Как же-с… И она тоже…»

      Несколько мгновений и слуга, и барин были заняты созерцанием пленницы; наконец почтенный слуга принял в руки ловушку.

      – «Мышка…» – повторил довольным голосом Николай Аполлонович и с улыбкою возвратился к ожидавшему гостю. Николай Аполлонович с особою нежностью относился к мышам.

      …………………………………………..

      Николай Аполлонович понес наконец узелок в свою рабочую комнату: как-то мельком его поразил лишь тяжелый вес узелка; но над этим он не задумался; проходя в кабинет, он споткнулся об арабский пестрый ковер, зацепившись ногою о мягкую складку; в узелке тогда что-то звякнуло металлическим звуком, незнакомец с черными усиками при этом звяканье привскочил; рука незнакомца за спиной Николай Аполлоновича описала ту самую зигзагообразную линию, которой недавно так испугался сенатор.

      Но ничего не случилось: незнакомец увидел лишь, что в соседней комнате на массивном кресле было пышно разложено красное домино и атласная черная масочка;