Всё предельно (сборник). Стивен Кинг

мои глаза, увидеть, что я смотрю на них, но эти дураки таращатся на мои трусы.

      – О, да они еще и красные! – восклицает Пит. – Круто!

      – Хорошо хоть не розовые, – усмехается она. – Подними его, Питер, он весит с тонну. Неудивительно, что у него случился инфаркт. Пусть это будет тебе уроком.

      «Я в отличной форме! – мысленно кричу я ей. – Возможно, здоровье у меня крепче, чем у тебя, сука!»

      Сильные руки отрывают от стола мои бедра. Трещит позвоночник; от этого звука проваливается сердце.

      – Извини, приятель, – говорит Пит, и внезапно мне становится еще холоднее, потому что с меня стягивают шорты и красные трусы.

      – Поднимем одну ножку, – воркует женщина-врач. – Поднимем вторую ножку. Снимем ботиночки, теперь носочки…

      Она внезапно поворачивает голову к Питеру, и я опять надеюсь на лучшее.

      – Эй, Пит.

      – Что?

      – Мужчины обычно надевают «бермуды» и мокасины, когда играют в гольф?

      За ее спиной (там только источник шума, сам шум плотно окружает нас со всех сторон) «Роллинг стоунз» переходят к «Эмоциональному спасению». «Я буду твоим рыцарем…» – поет Мик Джаггер, и я думаю, как бы ему танцевалось с тремя динамитными шашками, подвешенными к его тощей заднице.

      – Если хочешь знать мое мнение, этот парень просто нарывался на неприятности, – продолжает она. – Я думала, они надевают специальную обувь, уродливую, специфическую, предназначенную исключительно для гольфа, с маленькими бугорками на подошвах.

      – Да, но носить ее не обязательно. Нет такого закона. – Руки в перчатках Пита над моим лицом, он отгибает растопыренные пальцы назад. Костяшки хрустят, тальк сыплется на меня, как пудра. – Пока еще нет. Не то, что в боулинге. Если ты будешь играть в боулинг не в специальной обуви и тебя засекут, можно получить срок.

      – Неужели?

      – Да.

      – Хочешь провести внешнее освидетельствование?

      «Нет! – кричу я. – Нет, он же еще мальчишка, что вы ДЕЛАЕТЕ?»

      Он смотрит на нее, словно и ему в голову пришла та же мысль.

      – Это же… э… не совсем законно, правда, Кэти? Я хочу сказать…

      Она оглядывается, слушая его, осматривает секционный зал, и я начинаю подозревать, что меня ждут дурные вести: при всей ее суровости, эта Сиско, она же доктор Кэти Арлен, неровно дышит к темно-синим глазам Пити. Святой Боже, меня, парализованного, привезли с поля для гольфа в телесериал «Клиническая больница», на этой неделе многочисленной аудитории предлагается серия под названием «Любовь в секционном зале номер четыре».

      – Слушай, – она переходит на заговорческий шепот, – тут никого нет, только ты и я.

      – Запись…

      – Еще не включена. А когда мы ее включим, я буду рядом, при каждом твоем шаге. В основном буду. Я просто хочу разобраться с этими картами и предметными стеклами. Если, конечно, у тебя нет должной уверенности…

      «Да! – Крик так и рвется с моего застывшего лица. – Почувствуй неуверенность! СИЛЬНУЮ неуверенность! ОЧЕНЬ