Ближе глубине. Николай Шабанов

за окуньками, что стоят против течения,

      Разбавлять букет ромашек синим цветом василька.

      Теплый вечер, так спокойно и ты вроде столько сделал,

      Твое маленькое тело примостилось на топчан.

      Досчитав до двадцати, сбившись где – то по пути,

      На другой стороне сна просыпался мальчуган.

      Выбралась

      Сидит на корточках, у костра греется,

      Сушит волосы, ливнем намочены.

      Завтра будет иначе – ей верится,

      Да, и стихи её пока не окончены.

      Да, и увидеть еще много хочется,

      Как улыбнется ребенок, взрослеющий.

      Узнать, как сердце от счастья колотится,

      И что чувствует веру лелеющий.

      Как заплетают косы из радуги,

      И как пьянит травы запах, скошенной.

      И как кружат возле лотоса мотыльки,

      И как рисует круги – камень брошенный.

      Огонь играет в глазах затуманенных,

      В её мечтах – рядом его плечо.

      Одиночеством души изранены,

      Но ради встречи, готовы терпеть еще.

      Угли мигают, одна прядка выбилась,

      Пересекая лик спящей красавицы.

      Она уснула. Она уже выбралась,

      Из невезения и неурядицы.

      Любви на свете не бывает

      Любви на свете не бывает много,

      Нет эталона, чтобы взвесив раздавать.

      Лучами обращенная к любому,

      Она обогревает, не давая увядать.

      Любви на свете не бывает мало,

      Она бывает просто к вам не обращена.

      Тогда мы замечаем, как холодно нам стало,

      И кажется, что всё «зачем?», и жизнь обречена.

      Любви на свете не бывает в меру,

      Так, чтобы человек сказал: – Мне на сегодня хватит.

      А, если есть такие, ну, что ж приму на веру.

      Пусть только сберегут подольше, сразу всю не тратят.

      Смеешься и умираешь

      Остались следами на небе.

      Дымом рисованы мысли.

      Капли чертили тропинки.

      Пели грустные песни.

      Взгляды, молча, кричали.

      Руки теряли сноровку.

      После, было неважно —

      кто добежал стометровку.

      Позади много растений

      воздушные корни пускали.

      Их без труда выдирали

      под звуки трубы и рояля.

      Мошкара бьется у лампы,

      крылья и ноги сжигая.

      Каждый поступок оправдан

      фразами, мол, жизнь такая.

      Привыкнув к субординантам

      наперед знаешь исходы.

      Перевязав сердце бантом,

      преодолеваешь невзгоды.

      Открещиваясь от породы,

      уверенно имя меняешь.

      Героя себе выбирая,

      смеешься и умираешь.

      Ты меня слышишь

      Эхо шагов, после десяти вечера.

      Свечи на подоконнике. Койка. Курить нечего.

      Плечи худые. Густые тонкие волосы.

      Вены лиловые – утонувшие