Меня зовут женщина (сборник). Мария Арбатова

стоматологии. У нее были ломовые ходы в фармакологические распределители, моя матушка не находила названий рассыпанных на диване лекарств даже в последнем справочнике Машковского. Они были свежие – из Парижа в кастрюльке. Там же валялась удивительная лечебная косметика. Ничего подобного в российской продаже не было. Наталья Гончарова объясняла, что это помощь по каналам «Гринписа».

      Она так много рассказывала, что матушка, сначала воспринявшая ее как человека, создающего чувство опасности, раскрыла рот и слушала, как Шехерезаду. Что Наталья Гончарова занимается геофизикой Земли и геофизика исключительно сильно реагирует на безнравственность человеческой цивилизации. Что она не снимала платка, потому что ездила лечить чернобыльских детей и видела такое, что волосы ее поседели, а сейчас они удачно покрашены. Что она приехала в Россию писать книгу о человеке, книга эта будет сделана как шар, из нее, как ломти из арбуза, можно будет вынимать тот или иной раздел проблем, и в каждой арбузной дольке будут свои ячейки. Что ее друг – директор гомеопатической аптеки и она вылечит окружающих новым поколением лекарств, при этом демонстрировала пакеты с корой и травами. Наталья была параноидально-возвышенная натура, и хотя демонстрировала себя в качестве истовой христианки, все время бубнила клятву буддистских монахов, что, если на земле миллионы существ, монахи клянутся спасти их всех.

      Еще в нашей квартире у Натальи наметилась тенденция ронять в коридоре ключи и деньги и возвращаться за ними так поздно, когда уже можно ожидать приглашения к ночлегу. Но я слишком тревожна, чтобы заснуть в присутствии подобного существа в квартире.

      Жилье моего брата Наталья Гончарова брала длинным штурмом. Она забежала однажды в гости, оставила вещи, пообещала вернуться за ними и вернулась в час ночи. Матушка оставила ее переночевать. Проснувшись, матушка и брат обнаружили убранную кухню, сервированный стол и приглашающую к нему Наталью. Это их не насторожило.

      Наталья ввинчивалась в квартиру брата, как штопор в пробку. Они часами беседовали о восточной философии и способах целительства, пока, по истечении нескольких месяцев, Наталью не занесло на повороте.

      – Господин Сергей, госпожа Людмила, обещайте, что позволите мне маленький поступок, который доставит вам впоследствии большую радость, – промурлыкала Наталья и выманила согласие. Затем она бросилась в комнату брата и начала с астеническим рвением передвигать мебель. Попытки остановить ее вербально успеха не принесли. Матушке вообще показалось, что они находятся в состоянии глубокого гипноза и не в силах противостоять гончаровской деятельности. Надо сказать, в этом жилище вещи десятилетиями не меняли своих мест. Схватив предмет в дальней комнате, Наталья без всякой логики перетаскивала его в коридор, вываливала книги и одежду на середину комнаты, вцепившись в платяной шкаф, потребовала помощи, сообщив, что у нее больное сердце, и, не получив помощи, рванула его так, что сломала дверь.

      Брат