Меня зовут женщина (сборник). Мария Арбатова

и говорит с акцентом!

      – Наверное, он уедет с ней в Америку!

      – Какая она эмоциональная женщина!

      – Ужасная сцена! Вам, вероятно, очень тяжело!

      – Почему она так себя ведет, она, наверное, актриса!

      – У нее вид сумасшедшей!

      – Они специально пришли, чтоб испортить вечер!

      – Ваш бывший муж не будет счастлив с такой странной женщиной, давайте найдем ему русскую невесту!

      Я выслушала все, стараясь не обращать внимания на счастливый блеск в глазах убедившихся, что я не перешла в новую завидную номенклатурную жизнь, осталась в том же коммунальном бардаке, что и они.

      – К сожалению, – выдохнула я, – это не женщина моего бывшего мужа. Это Наталья Гончарова из побочной ветви супруги Пушкина, приехавшая из Новой Зеландии спасать Россию.

      Все посмотрели на меня с жалостью, поняв, что в новом браке мой мозг перенапрягся.

      Наталья долго обижалась на меня за эту сцену. Приходя, она демонстративно уходила в комнату матушки рассказывать всякий раз новую историю. Однажды это была история про однофамилицу, а возможно, и родственницу по дедовской линии легендарную Урсулу, ставшую для Натальи идеалом женщины.

      Урсула родилась в семье адвоката Айзенштадта на пять лет позже моей матери, родившейся в семье ученого-агронома Айзенштадта. Война застала мою матушку московской студенткой и отправила рыть противотанковые траншеи, а Урсулу – пятнадцатилетней кенингсбергской девочкой и «забрила» в кавалерию. В сорок пятом матушка вернулась в Москву из эвакуации и продолжила учебу, а Урсула попала в организованный кубанскими казаками концлагерь, где русские зверски насиловали девушек из немецкой кавалерии. В сорок шестом году матушка продолжала учебу, а Урсуле с помощью сочувствующих казаков удалось бежать, раненная в ногу, она переплыла Эльбу и попала к «союзникам». Дядя и мой отец, служивший в качестве военного журналиста, вернулись с войны, у Урсулы погибли практически все. В пятидесятых Урсула стала инструктором Красного Креста, матушка поменяла медицинскую карьеру на семью. Урсула усыновила двух малышей под Калькуттой, матушка родила сына и дочь в городе Муроме, куда отца выслали преподавать философию в военном училище. Урсула на старости лет стала хранительницей имения Рерихов в Гималаях, матушка получила диплом рейки-терапевта и занялась целительством. Такая вот история современниц. Причем совершенно подлинная.

* * *

      Наталья была набита историями разных степеней правдивости. Она то пересказывала всемирную историю, то путалась в таблице умножения.

      Как-то мы заговорили о Пушкине.

      – Наталья, мне тридцать семь лет, – сообщила я сокровенно. – Вы молоды, вам не понять, что это значит.

      – Не забывайте, что у меня нет возраста, – деликатно напомнила Наталья Гончарова.

      – Вы не понимаете, что значит тридцать семь для человека, считающего себя ангажированным русской литературой. Это покруче, чем возраст Христа. Жизнь ждет от меня поступков – я жду от нее событий.