Уединение. Даня Розина

это когда любишь никого не любить.

      Это когда некого обнять, обогреть, накормить.

      Остается плюнуть в стену и забыть,

      Что она делала тебя тобой,

      Такой счастливой… такой живой.

      Она веселая, озорная отдает ему вторые ключи.

      А ты сиди, дура набитая, и молчи.

      Пьяное

      Я такая классная ведьма, кудесница, мастерица.

      Возвращаюсь засветло пьяненькая домой,

      Стараюсь не распыляться, не материться

      Обещаю себе и родным, что ищу покой.

      Только больно от этого мне одной.

      Я каленый жезл, стимул ушел в запой,

      Раздербанил лоскут, выдернул крепкую нить.

      Перестать стихи кропать – не ко мне родной.

      Я никогда не перестану пить,

      Лучше чтобы не ты убивал, а самой сгнить.

      Правит мозг, сердце уехало в Ниццу,

      Натерпелось, бросило и ушло.

      Мне без тебя так хорошо не спится,

      Склеятся слезным клеем ресницы,

      Потечет по венам расплавленное тепло.

      Только прошу, не надо со мной возится.

      Я влюбленное, бесчувственное хамло.

      – «Хей, ангелишки, где мой виски и зеленый чай?

      И на третьей полке сдохнул последний краб.

      Где ты ходишь ночью в Питере, отвечай!!»

      – «Я не поданный твой и не черный раб.

      Ты глаза закрывай, хватит уже, кончай.

      Я всего лишь системы твоей строитель или прораб.

      Будет тебе и любовь, и взаимность, и нежный для тела скраб.

      Не серчай.»

      Москва-Никуда

      Поезд «Москва – Никуда» длится вечность,

      Стук колес и бокалов безудержно тянет вниз.

      Ты мой самый счастливый сюрприз,

      Короткий каприз, под ногами карниз,

      А вокруг тишина и беспечность…

      Начать бы все с чистого листа.

      Перерезать прутья, что сжимают остатки стана.

      Посмотри на меня, кем я чертовски стала,

      Куда поднималась, оттуда и пала.

      В теле страсть, огонь, а внутри – пуста.

      Успокой меня, милая, сердце мое болит.

      Вскрыт живот, нервы нитками рвутся из ран,

      Я сгоревший чайник, согнутый вдвое кран.

      Господи, ты не праведник, ты – тиран,

      И душа уже не плачется, не болит.

      Поменять адреса, перепутать счастливый билет.

      Запереться в ночи, и глинтвейны под пледиком пить,

      Ждать, когда телефон зазвонит.

      Забери меня небо, поезд в никуда пусти.

      Я ведь больше чем тень. Я твой свет…

      Аэропорт

      Мне бы слушать голоса твоего нотки.

      Каждый созданный день, каждый Новый счастливейший год.

      Мне бы подписывать наши милые с тобой фотки

      И с горячей нежностью ставить их на комод.

      Мне бы запах твой вечно вдыхать отчаянно.

      Мне бы ждать тебя целую вечность с зонтом.

      Ты придешь и так скажешь тихонько, нечаянно:

      «Эй малышка, замерзнешь, не стой под дождем..»

      Мне бы нежно обняв тебя,