XENIA. Елена Крюкова

аметист к ногам.

      Весь рыжий беличье старик,

      Кривой, как гриб сухой,

      Он шел ко мне, летел, как крик,

      Над ночью мировой.

      Его огонь горел в ночи.

      Во льдах текла река.

      И так Он выхрипнул:

      – Молчи!

      Юдоль твоя легка.

      Он сел со мной на синий лед.

      Горбушку раскроил.

      Вот так и наша жизнь пройдет,

      Сгорит до легких крыл.

      До ангельских, из-за спины

      Воздетых – ко звездам…

      – Старик, а брови ледяны..

      Еще дай хлеба!..

      – Дам…

      И так у проруби сидим,

      Босые мы, вдвоем,

      Сидим и жесткий хлеб едим,

      И зимний хлеб жуем.

      И ночь нам звездами солит

      Горелый бок земной,

      И так у нас вдвоем болит,

      Внутри, под ребрами болит —

      Не у меня одной.

      …Исусе Ты мой, Исусе!..

      Умрут ледяные гуси…

      С медведей сдерут меха…

      Подари мне петуха!

      Рыжая борода…

      – Я сам – петух хоть куда…

      Да только ты не курица…

      Щурится.

      И тайно, во мраке,

      Воет и плачет собака,

      Как старуха у гроба,

      У сахарного сугроба.

      «Я каменная баба…»

      Я каменная баба.

      Вот каменная грудь.

      Вот каменный живот мой.

      Вот каменный мой путь.

      Вот я иду по свету.

      В меня камнями бьют.

      Вот я иду по снегу,

      Власа мои – Салют.

      Вот я стою – населец

      Широкой Площади.

      Мне каменное сердце,

      Мальчонка, пощади!

      Не бей!.. – стреляют искры…

      Вороны – в небо – влет…

      Я жду: ударит выстрел,

      И камень запоет.

      Столь горя в жизни было,

      Что медь и лба, и плеч,

      Спины булыжник стылый

      Не смогут в землю лечь.

      Кровей и криков груды…

      Горящих ликов руды…

      Холодных тел ломоть…

      Столь было в жизни чуда,

      Что стала камнем плоть

      Навек.

      «Ну, сбегай же с ума…»

      Ну, сбегай же с ума.

      Это просто.

      Видишь, бьются в осколки – задарма —

      Лица и звезды.

      Полотенце ветра трет,

      Трясясь, отирает

      Мне мокрые щеки

      и кривой рот,

      И лоб – от края тоски до края…

      И нет ничего под Луной,

      За что я бы не заплатила.

      Спой надо мной,

      священник больной,

      Без паникадила.

      Схождение с ума

      Снег – белый лис. Хвостом он заметет

      И век, и час, и год, уста мои и рот,

      И рода знак; испод; стежки и швы