Название | 20 |
---|---|
Автор произведения | Дмитрий Ростовский |
Жанр | Поэзия |
Серия | |
Издательство | Поэзия |
Год выпуска | 0 |
isbn | 9785005376817 |
Ты позабудь добродетель и вежливость,
Слушайся князя лжи,
Отведай великое яблоко знания,
Мир весь в руках держи.
Праздник
Нет лучше праздника, нет лучше сабантуя,
Чем хоронить себя как будто в сотый раз,
Чем водку траурным глотком смакуя,
Отпеть безумный сладко-терпкий спас.
Вы не грустите да над скромной ямой,
Не лейте слез, бунт крови на лицо,
Скажите просто и скажите прямо,
Молчите только перед матерью с отцом.
Живёт и над моей землицей праздник,
Стареет всё над камнем вяз,
Навылет проблеснула пуля-странник,
И окропила мной иконостас.
Вы не жалейте мёртвых, пожалейте друга,
Спасите мир, и крест свой донеся,
Порадуйтесь за дочку, не за тризну,
Порадуйтесь, а мне уже нельзя.
Да, жизнь любил, но жизнь ещё, быть может,
Придет в мои забытые края,
И жарким лежбищем страстей положит,
Вновь окликая, здравствуй, это я!
Революция
Вот Царскосельский наш вокзал во мгле притих,
Все, кто хотел, в ночи могли уехать,
А вы тайком искали глаз моих,
Искали счастья нестареющее эхо.
Никто у сводов побледневших не спросил,
Сколько пришлось им видеть странных расставаний,
Горячих слёз, пролитых у перил,
И на ступеньках замолчавших отрицаний.
Я знаю, вы мечтали б не о том,
В нашем весеннем и цветущем Петрограде.
Ведь год назад, под ситцевым зонтом,
Меня с войны встречали, стоя в анфиладе.
Нестройным гулом вереницы недовольств,
Смотрите, мы взрастили злое семя,
Среди балов, привычных нам щегольств,
Придумали себе крутое бремя.
Все думали, что бунт – святая блажь,
Долой засилье монархистских бастионов,
И брали по ночам на абордаж,
Кружки и общества, да лежбища масонов.
Теперь февраль, что ж, Керенский, виват!?
Уже ль кружки и ложи победили?
А русский дух отныне нам не брат?
Мы ветер перемен лицом ловили…
Из нитей кулуарных телеграмм,
Толпе людской мы знамя подарили,
Быстрее птиц по весям и дворам,
Под сердцем революцию носили.
Я помню обезумевших солдат,
И парк, усеянный телами офицеров,
Как в Мариинском осмелевший депутат,
Бежал средь побежденных интерьеров.
Чуть слышным ропотом колышется листва,
Не ранит вас мое короткое «прощай»,
И, не тая улыбки озорства,
Вы выпалили жарко «уезжай».
Здесь каждый слышал, я вам возражал,
Но возражать судьбе я был не в силах,
Пусть руки свои кровью окроплял,
И загонял страну свою