Лихолов. Катерина Яковлева

той, если она где еще поодаль: замереть, не петь, не вздрагивать, дышать тише мыши. Тогда есть еще надежда, что проплывет мимо… В лес стали уходить с опаской, по проверенным тропкам. На ночь во всех селениях на всякий случай запираем ворота. Боятся теперь многие северяне лишний раз петь или танцевать. Страшатся привлечь туманный сумрак. А без песен сердца холодеют. Много таких людей. Но не все унывают! Много здесь еще смелых мужей живет. Да и многие женщины у нас крепкие, могут и лук в руки взять. Все равно в лес охотиться ходим. Женятся люди, рожают детишек – многие пока еще не дают страху побороть себя. Верим еще, что Матушка Судьба защитит нас.

      Лихолов слышал рассказы о тех или иных злодеяниях черной ворожбы уже не раз и не два.

      – Да, – вздохнул Странник. —Такая мерзость частенько там появляется, где черные капища строят в честь Темной Владычицы. Где по ночам ворожба дурная на крови твориться.

      – Что ты, тфу на тебя! – Замахал рукми юноша. – Капища строить? У нас такое запрещено, слава Судьбе! Только, если эти гады тайком пробираются… А такое ведь может быть… – Елисей почесал лохматый затылок и призадумался.

      – У тебя, наивная молодость, еще и сомнения есть? – Усмехнулся Лихолов. – Эти черные колдуны нынче по всей Зеленой Тверди пролезают сами без спросу. Селяться в укромных местах. Разрешения ни у кого не спрашивают. И творят там всякую мерзость. Хорошо, если втихую, а то и в деревни захаживать начинают – проповедовать веру свою. Так, небось, и вас дела обстоят. Старики рассказывают, что давным-давно другим был мир: бесхитростным, чистым, доверчивым… Как малое дитя в руках матери. Не знаю: правда ли то? Но сегодня, мать его в чернь, точно все иначе… Уже десять лет я – Странствующий Охотник, – вздохнул Странник. – Раньше всякие мерзкие опасные зверюги были редкостью, напоминали какие-то случайные выкидыши неумелой магии. Но нынче с каждым годом становится их все больше, множатся паскуды, чтоб их! Не светом рожденные, плодятся по всей Зеленой Тверди. И становятся все более наглыми, ловкими, ненасытными. Смелеют и разрастаются. Но и я стал умнее: приноровился присматриваться, выслеживать и наблюдать перед нападением, расставлять ловушки. От того пока побеждал всегда, от того и жив еще. Работы теперь у меня много, плач и призывы звучат по всей земле. Но один я всех не перебью, да и не особо хочу везде мотаться. Поэтому выбираю лишь самые сложные заказы…

      Надо было бы еще добавить «самые дорого оплачиваемые». Но постеснялся Лихолов, а может, просто хотел сохранить личину смелого героя. Иногда берет Странствующий Охотник на время передых в свое удовольствие. Прогуливает все заработанные монеты. Тратит на выпивку покрепче, да девок пораспущенее. Многое можно было бы скопить за десять лет. И на дом бы хватило, и на дело какое свое, и на свадьбу с доброй селяночкой. Но не такой порядочный нрав был у Лихолова… И об этом разнузданном, циничном характере своего наставника