Лихолов. Катерина Яковлева

цвет живой крови времени настоящего. Но пояс черный – цвет тайны грядущего. И повязка на лбу с вышивкой чура (знака силы, идущей от предков). Все бы и красиво, да только одежка на Велимудре выглядела поношенной, мятой, пачканной соком трав. Лесной аскет и не мог выглядеть богаче. Однако ж все залатанное, без единой дырочки. Ну, а как иначе? Ведь всех на востоке учили: какая одедежда, такая и у души защита. Коли одежда рвана, то и жди, что здоровье твое утечет прочь.

      – Хм, – криво усмехнулся Лихолов, а ведун все продолжал натирать его рубцы на спине последними порциями ужасно щиплющего лекарства. – Не жалую я всякие бредни про Судьбу… И так, и эдак разные проповедники королобые выкручивают любые истории. Лишь бы впихнуть в них свою Владычицу.

      – Твой острый ум, видящий насквозь хитрецов, мне нравится – неожиданно улыбнулся Велимудр, в то время, как Лихолов снова скорчился от пощипывания на спине. – Но так же тоска восстает в моем сердце, когда иной человек за всеми этими ушлыми людишками не замечает существования и людей праведных, истинно верующих…

      – О-о – просипел охотник. – Не мучь меня своими старомодными речами! Лучше расскажи поточнее, в какой части Северного Леса сейчас я торчу? Мне нужно в местную столицу. Говорят, жадный голодный дракон завелся у них, хочу предложить королю свои охотничьи услуги.

      Старец сидя распрямился и глубоко вздохнул, как иногда делают дедушки на непроходимое упрямством внуков. Мазь, слава Судьбе, закончилась, девятидневное лечение на этом прекратилось, и Лихолов смог, наконец, расслабиться. Велимудр повелел мужчине лечь боком. А сам же достал откуда-то колокольчик и под его звон спел благодарственную молитву. Мол, спасибо Матушка Судьба, что дала исцелить сего человека. Лихолов не поддержал эту религиозность, плевать он хотел на Судьбу и прочую чушь.

      Странное дело, в хижине не жил огонь, но тепло воздуха расслабляло и смягчало душу. А ведь ни очага, ни углей, ни искр нигде не виделось…

      Ведун посмотрел куда-то в рыжевшее закатное небо, оно игриво проглядывало в маленькие окошки. И сказал:

      – Когда я увидел тебя там, в лесу, израненного и беспомощного, меня кое-что удивило. Жизнь могла бы давно сбежать от тебя, но нет. Твою душу что-то насильно удерживало в теле. Будто бы сама Судьба велела ей ждать встречи со мной. Когда я увидел сие странное зрелище, то прочел в этом нечто важное. И потому-то так старался и бился я за тебя. Не думаю, что ради твоей погони за вожделением Матушка Судьба устроила подобный фокус. Нет, что-то большее здесь…

      Лихолов не очень то доверял услышанному, но Велимудр умел говорить так, будто слова его лились от самой Матушки Судьбы – уйти от его речей, совсем не проникшись, было невозможно. А старик, после некоторой задумчивой паузы, продолжил:

      – Я стар. Все еще силен, скопил через свои аскезы царство мудрости в голове. Но тело мое уже еле таскает душу. Немного