Наповал. Повесть. Николай Владимирович Коровин

душным и пряным вечером, возвращаясь с тренировки по самбо, вместе со своим другом Саней Смирновым Алексей проходил мимо спортивного зала школы, в которой они учились.

      – Смотри, Леха! В зале свет горит. Каникулы вроде! Да и поздно уже. Раньше часов в шесть уже все гасили, а сейчас вон девять, а свет горит.

      – Ну горит и горит. Тебе-то что?

      – Ты чего, мужик! А вдруг там девчонки-гимнастки занимаются. Пошли глянем.

      Друзья подошли к окнам школы и заглянули в зал.

      Там по всему периметру стояли люди в белых одеждах и наносили удары ногами в воздух.

      – А-а-а-а! Хрень какая-то! Я думал, на девок посмотрим! А тут одни мужики в кальсонах! Пошли отсюда нафиг.

      Алексей молчал. Он зачарованно смотрел в зал.

      Он ничего не слышал. В его памяти совершенно отчетливо всплывали фотографии из журнала, которые ему показал тренер, когда он лежал в больнице. Фото эти перемешивались с тем, что он сейчас видел воочию, своими собственными глазами, за стеклом спортзала обычной средней школы.

      Через два дня он сложил ладони у груди, принял вид кающегося во всех грехах грешника и попросил у мамы 30 рублей на тренировки. Такую цену назначил ему суровый и немногословный дядька с коричневым поясом и со странным прозвищем «сенсей».

      – Ну сдалось тебе это марате!

      – Карате!

      – Да какая разница! Карате-марате. Что за борьба такая. Ногами по голове бить.

      – Мам! Да при чем здесь ногами! Это целая философия, понимаешь. Стремление к совершенству.

      – Вижу я, какое это стремление! 30 рублей в месяц. Сынок! Ну это ж не рубль отдать. У меня зарплата 140. Считай, одну четверть на то, чтобы ногами махать. Да и потом тебе доктор бороться запретил после сотрясения, а тут вдруг по голове попадут ногой!

      – Ну мамуль! Ну пожалуйста! Я потом устроюсь на овощебазу вагоны разгружать и отдам тебе все!

      – Вот еще! Ни на какую овощебазу ты не устроишься. Еще не хватало! Что мы, нищие, что ли! Ладно! На, вот, держи. Грузчик. Смотри там, поаккуратнее.

      – Мамуля, ты у меня золото!

      Алексей схватил три радужных червонца, на которые обычная советская семья могла запросто жить полмесяца и, ощутив, как за спиной развернулись крылья цвета белоснежного кимоно, понесся записываться в секцию карате.

      Прошло три года. Они даже не прошли, а пролетели как один миг, наполненный четким, распланированным ритмом. Школа, тренировки, соревнования, тренировки, школа. Он еще продолжал заниматься самбо, но вся его душа, все сердце были полностью захвачены этой, пока еще новой и экзотической страстью – карате. Он грезил тренировками, считал часы и минуты до следующего дня, когда можно будет вечером рвануть со всех ног в школу, переодеться в самодельное, скроенное из офицерского нижнего белья кимоно, зайти с обязательным поклоном в спортзал, который из обычного школьного зала для занятий физкультурой превратился в мистическое культовое