Ногайские предания и легенды. Иса Капаев

данным – где-то в средней полосе России, я уже не думал. Ведь это не совпадало даже хронологически.

      Кобек Карамов исчез так же неожиданно, как появился, а я всё чаще заходил в мастерскую, но видел перед собой уже не Сююмбийке, а прекрасную Мейлек-хан. Я очень жалел, что не обладаю даром художника: глядя на этот костяной лик, я видел перед собой писаную красавицу – конечно же, это была Мейлек-хан. Я брал у друга ключи, чтобы остаться в мастерской одному, и словно заворожённый следил за тем, как она расхаживает по комнате, принимает гостей, веселится…

      Предание о Мейлек-хан было записано ещё в прошлом веке русским землемером Агафангелом Архиповым, и я восстанавливал страницы этого труда, оживляя не понятые русским человеком особенности нравов и обычаев. Я уже не мог жить без Мейлек-хан и её суженого – храбреца Джелалдина.

      Предание о золотой пуле

      Солнце спешило к закату. По пыльной дороге трусил фаэтон. В нём сидел землемер – мужчина средних лет в белой форменной фуражке и летнем костюме. Он восторженно смотрел по сторонам. Над равниной величественно высились пять вершин, вдали серебрились ледники Главного Кавказского хребта. Благоухало лето, по обе стороны дороги волновалось море цветов.

      Конь весело перебирал ногами, легко было и на душе у землемера. На ближней поляне показалась курчавая отара, чуть дальше – развалины аула. Над белой тонкорунной грядой возвышалась фигура чабана – статного старика в кебене3, летней войлочной папахе и с ярлыгой в руках. Фаэтон приближался к большому загону для овец, расположенному вдоль дороги. Возле загона землемер приметил летний кош4.

      Небольшая кибитка стояла чуть наклонившись, с раскрытыми у дверей занавесками. Неподалёку от кибитки застыли, глядя на подъезжающий фаэтон, двое мальчиков, а на снятом седле сидел белобородый старик…

      – Останови возле них, – попросил кучера землемер, когда фаэтон поравнялся с кошем.

      Фаэтон остановился, и землемер подошёл к сидящим у коша.

      – Салам алейкум! – поприветствовал он сидящих.

      – Алейкум салам! – ответил старец, откладывая в сторону палку: незнакомец приветствовал его по-ногайски, и он был немало этим удивлён.

      Землемер подошел ближе и поздоровался, протянув обе руки.

      – Арувсизбе? (Как чувствуете себя?) – спросил землемер, изумив знанием языка и старика, и безусых юнцов.

      – Оллагый, ару, ару! (Слава аллаху, хорошо!) – произнёс в ответ старик и взглядом направил мальчиков к кибитке. Мальчики вынесли бурку и расстелили её гостю.

      Когда гость сел, они продолжали беседу по-ногайски.

      – Далеко ли до Пятигорска? – спрашивал землемер.

      – Вёрст тридцать. Засветло не добраться. И надо ли торопиться? Вот кош, переспите на свежем сене, а ребята ягнёнка освежуют, – сказал старец.

      Землемер встал и крикнул кучеру:

      – Ванька,

3

Кебене – куртка, одежда бедняка (ногайск.).

4

Кош – временное жилище пастуха.