Театр тьмы. Татьяна Ван

своего. Но мне повезло: после страха, неуверенности и младенца на свет появилось любопытство. И пока страх держит меня за руку, а неуверенность во всем ему поддакивает, любопытство идет впереди нас троих. Такое вот оно – всегда шествует впереди больших дел.

      Да, я многого боюсь: того, что не оправдаю своих ожиданий, что опозорюсь, что люди увидят во мне простушку. Наконец, я боюсь, что никогда не напишу ни одной интересной статьи, останусь никем не замеченной. Тогда отец сурово скажет, когда я вернусь в Бирмингем: «Я же говорил, что у тебя ничего не выйдет!» Возможно, он уже будет стариком к тому времени, а я – неудачницей за сорок. Это будет крах. Крах, сравнимый с падением Великой Китайской стены. Но мое падение не повлияет на жизнь нации. Оно скажется лишь на моей жизни. Я борюсь со страхом и неуверенностью с рождения, но если рухнут мои мечты, я проиграю битву, и тогда от меня ничего не останется. Даже праха. А этого допустить я никак не могу. Человек жив, пока ему есть к чему стремиться. Бороться до последнего – единственный способ остаться живой. Я еще не стала журналистом, но мое стремление – ключ к успеху.

      Я работаю бариста в Лондоне на Пикадилли и каждый день дарю людям возможность пить напиток, который пробуждает не только сонный организм, но и любовь и силу духа. Люди становятся добрее после чашечки капучино и сильнее – после американо. Кофе – важная часть жизни. Я верю в это так же, как и в несгибаемую силу Королевы.

      – Сара, опять в облаках витаешь! – услышала я грозный голос управляющего кофейни. Бен Дартл – мужчина средних лет, примерный семьянин с лысиной и кошельком. Он направлялся ко мне уверенной походкой, не замечая на пути ничего, даже девушки, которая шла ему навстречу с пластиковым стаканчиком кофе. Мистер Дартл преодолел расстояние от двери до стойки за пять шагов. У меня этот путь занимал как минимум десять.

      – Нет, мистер Дартл, – я хотела улыбнуться, но по привычке поджала губы. Я смотрела на высоченного начальника, чувствуя себя мушкой. Он нависал надо мной, как скала над хилой березой.

      Бен Дартл перевел взгляд с моего встревоженного лица на кофемашину – но она была в полном порядке и идеально чистой. Потом он развернулся и сканирующим взглядом осмотрел кофейню: белые столики, бежевые стены. Приподнявшись на носочки (с его-то ростом метр восемьдесят пять!), заглянул в чашку, которую держал в руках посетитель, проверить – ровно ли я нарисовала на капучино сердечко. Не найдя к чему придраться, он развернулся ко мне. Мистер Дартл смотрел на меня около пяти секунд, потом глубоко вздохнул и тихо произнес:

      – Я слежу за тобой, Сара.

      – Хорошо, мистер Дартл, – уверенно сказала я, игнорируя дрожь в коленях. Управляющий проверял меня каждый день. Влетал в кофейню, как ураган, проверял все, а потом уходил к себе в кабинет, ничего не говоря.

      – Думаю, тебя хотят уволить, – сказала моя лучшая подруга Джейн Крофт, когда мы разговаривали с ней по телефону, пока не было клиентов.

      Джейн всегда раздувала