Первая, последняя любовь. Татьяна Оболенская

Музыка тихая, но Вике кажется, что забила барабанная дробь. Она бледнеет и чуть не падает со стола. Но не успевает. Мгновение и мужик оказывается рядом, поддерживает ее, не давая упасть. Вика от ужаса распахивает глаза еще шире. Нет, она не ошиблась. Перед ней нагло улыбается Никита Алексеевич Туманов, собственной персоной.

      – Добрый вечер, госпожа Ладынина. А ты оказываешься, не только не знаешь ответов на экзаменационный билет, ты еще неважно танцуешь на столе. Такое впечатление, что делаешь это первый раз! Чуть не рухнула. Хорошо я подхватил. Не хватало, чтобы ты переломала себе такие шикарные ноги!

      Но Вика уже пришла в себя. Стоп! Спокойно. Она сейчас не Вика, а Лика, и Туманов знать этого не может. Они очень похожи. У них единственное отличие, на левой груди у Вики родинка, а у Лики, нет.

      Вика иронично приподнимает одну бровь. Нужно доиграть свою роль до конца. Будь, что будет!

      – Вы что-то путаете, господин хороший, – она нагло улыбается ему в ответ. – Я не учусь в университете, я танцую в клубе. Это и есть «мои университеты»!

      – Ты ведь Ладынина, Виктория? – уверенно спрашивает он, сканируя ее лицо.

      – Вы ошиблись. Меня зовут Анжелика, – цедит сквозь зубы Вика, проклиная на все лады свою непутевую сестру, втравившую ее в эту историю. И совершенно не понимая, как выйти из этой ситуации.

      На мгновение на лице Туманова отразилось сомнение, но только на мгновение.

      – Да, ну? – ухмыляется он. – Анжелика, значит? Та самая, которая «Маркиза-ангелов» или которая «Анжелика и Король»? – он резко притягивает к себе Вику, обхватывая ее за затылок.

      Она от неожиданности приоткрыла свои губы, и Никита, недолго думая, впивается в ее рот, глубоко проталкивая туда свой язык. Он хотел это сделать еще в аудитории, когда девчонка отвечала билет. И сейчас он не мог себе в этом отказать. Девушка забилась в его сильных руках, и он почувствовал, что это была не дрожь от страха. Это было самое настоящее сексуальное возбуждения. И о боже! Она отвечает на его поцелуй, сплетая свой язык с его языком. Какой сладкий поцелуй! Они не могут оторваться друг от друга. А когда, наконец, оторвались, чтобы вдохнуть глоток воздуха, он сдирает с нее блестящий пиджак, освобождает левую грудь из-под топа и страстно, взасос целует.

      – Охренеть, детка, – шепчет он, обводя языком вокруг пикантной родинки на груди Вики, – как красиво и вкусно, просто крышесносно! – он глубоко втягивает в рот розовый сосок. Вика практически теряет над собой контроль, стонет и выгибает спину, как кошечка, непроизвольно прижимаясь к его «стояку». Кровь ударяет ему в голову, и, кажется, не только туда. Он забирается рукой в ее шорты, отодвигая кружевную полоску стрингов, касается ее «лепестков». И тут неожиданно Вика отрезвела, очнулась, понимая весь ужас сложившейся ситуации. Это его оглушительный поцелуй снес ей «крышу» и усыпил бдительность. Она толкает его, да так сильно, что Туманов отлетает в сторону.

      – Отвали от меня, сволочь, – прошипела Вика, подхватила свой пиджачок и пулей вылетела из комнаты.

      Никита