Дмитрий Коваль. Марина Кистяева

голоден? – более идиотского вопроса Ирина и не могла задать.

      – Да.

      И снова от его голоса по ее телу пошла реакция.

      Он не говорил – бросал камни.

      Ирина медленно кивнула.

      – Сейчас вынесу что-нибудь с кухни.

      Она, стараясь не делать резких движений, никак не провоцируя возможную агрессию с его стороны, повернулась боком и поставила ногу на первую ступеньку. Потом ещё и ещё.

      Всё.

      Дверь.

      Ирина сглотнула.

      Не оборачивайся… Просто заходи.

      Открывай и заходи.

      А потом сразу же поворачивай дверь на засов.

      Ирина взялась за ручку, на мгновение прикрыв глаза.

      Незнакомец молчал. Но в области затылка появилось легкое покалывание. Говорят, такое бывает, когда кто-то пристально смотрит на тебя. Ирина первый раз сталкивалась с подобным ощущением. Она не сказала бы, что оно было неприятным – крайне настораживающим.

      Девушка всё же потянула ручку на себя, открыла дверь, и теплый воздух коридора коснулся её лица, возвращая в реальность.

      Больше Ирина не колебалась. Быстро переступила порог и хлопнула дверью. После чего прижалась к ней спиной.

      Сердце грохотало в груди. Казалось, она слышит его яростный стук. Ирина уперлась ладонями в прохладный металл двери, пытаясь прийти в себя. Что это сейчас было?

      Почему у неё такая реакция?

      Она сделала глубокий вдох и приказала себе успокоиться.

      Всё.

      Она в тепле.

      Всё.

      Защищена.

      И что дальше?

      Ирина провела рукой по лицу.

      Она обещала, что вынесет ему еды. Безрассудно, конечно.

      С другой стороны, обещание надо сдерживать. Это первое. Второе. Ну, не может она оставить человека голодным! Каждый первый её знакомый сказал бы, что она сошла с ума. Что в наш век нельзя оставаться настолько наивной дурочкой, чьей добротой пользуются все кому не лень.

      Но Ирина не хотела очерствляться. Не хотела превращаться в бессердечную стерву, прокладывающую себе дорогу в светлое будущее, как принято говорить, по чужим трупам.

      Пусть это делают другие…

      Она будет жить с чистой совестью.

      И её уровень жизни касается только её.

      Девушка оттолкнулась от двери и решительно направилась на кухню. Повара уже ушли. Ира открыла холодильник, достала нарезку, что оставили на утро, на завтрак. Им разрешалось пользоваться простой едой. Деликатесы, конечно, персоналу никто не давал, а тот же сыр, ветчина, зелень – пожалуйста.

      Ирина быстро сделала большой бутерброд, в большой пластмассовый стакан налила кофе, посластила его и добавила сливок. Сверху накрыла крышкой.

      Минимум, что она может сделать. Уже собираясь выходить, порывисто открыла ящик, достала пакет, в него сложила яблоко и два банана – то, что попало на глаза.

      Все эти нехитрые манипуляции она проделывала на автомате, с не утихомирившимся ещё сердцебиением.

      В глубине души Ирина хотела,