От двух до пяти. Корней Чуковский

нукам и правнукам, которые будут жить и работать в завтрашнем двадцать первом столетии.

      Глава первая

      Детский язык

      … Но всех чудес прекрасных на земле

      Чудесней слово первое ребенка.

Петр Семынин

      I. Прислушиваюсь

      Когда Ляле было два с половиной года, какой-то незнакомый спросил ее в шутку:

      – Ты хотела бы быть моей дочкой?

      Она ответила ему величаво:

      – Я мамина и больше никовойная.

      Однажды мы гуляли с ней по взморью, и она впервые в жизни увидела вдали пароход.

      – Мама, мама, паровоз купается! – пылко закричала она.

      Милая детская речь! Никогда не устану ей радоваться.

      С большим удовольствием подслушал я такой диалог:

      – Мне сам папа сказал…

      – Мне сама мама сказала…

      – Но ведь папа самее мамы… Папа гораздо самее.

      Было приятно узнавать от детей, что у лысого голова босиком, что от мятных лепешек во рту сквознячок, что гусеница – жена гуся, а муж стрекозы – стрекозёл.

      И весело мне было услышать, как трехлетняя спящая девочка внезапно пробормотала во сне:

      – Мама, закрой мою заднюю ногу!

      И очень забавляли меня такие, например, детские речения и возгласы, подслушанные в разное время:

      – Папа, смотри, как твои брюки нахмурились!

* * *

      – Бабушка! Ты моя лучшая любовница!

* * *

      – Ой, мама, какие у тебя толстопузые ноги!

* * *

      – Наша бабуля зарезала зимою гусей, чтоб они не простудились.

* * *

      – Мама, как мне жалко лошадок, что они не могут в носу ковырять.

* * *

      – Бабушка, ты умрешь?

      – Умру.

      – Тебя в яму закопают?

      – Закопают.

      – Глубоко?

      – Глубоко.

      – Вот когда я буду твою швейную машину вертеть!

* * *

      Жорж разрезал лопаткой дождевого червя пополам.

      – Зачем ты это сделал?

      – Червячку было скучно. Теперь их два. Им стало веселее.

* * *

      Старуха рассказала четырехлетнему внуку о страданиях Иисуса Христа: прибили Боженьку гвоздями к кресту, а Боженька, несмотря на гвозди, воскрес и вознесся.

      – Надо было винтиками! – посочувствовал внук.

* * *

      Дедушка признался, что не умеет пеленать новорожденных.

      – А как же ты пеленал бабушку, когда она была маленькая?

* * *

      Девочке четырех с половиною лет прочли «Сказку о рыбаке и рыбке».

      – Вот глупый старик, – возмутилась она, – просил у рыбки то новый дом, то новое корыто. Попросил бы сразу новую старуху!

* * *

      – Как ты смеешь драться?

      – Ах, мамочка, что же мне делать, если драка так и лезет из меня!

* * *

      – Няня, что это за рай за такой?

      – А это где яблоки, груши, апельсины, черешни…

      – Понимаю: рай – это компот.

* * *

      – Тетя, вы за тысячу рублей съели бы дохлую кошку?

* * *

      Басом:

      – Баба мылом морду моет!

      – У бабы не морда, у бабы лицо.

      Пошла поглядела опять.

      – Нет, все-таки немножечко морда.

* * *

      – Мама, я такая распутница!

      И показала веревочку, которую удалось ей распутать.

* * *

      – Жил-был пастух, его звали Макар. И была у него дочь Макарона.

* * *

      – Ой, мама, какая прелестная гадость!

* * *

      – Ну, Нюра, довольно, не плачь!

      – Я плачу не тебе, а тете Симе.

* * *

      – Вы и шишку польете?

      – Да.

      – Чтобы выросли шишенята?

      Окончание «ята» мы, взрослые, присваиваем только живым существам: ягнята, поросята и проч. Но так как для детей и неживое живо, они пользуются этим окончанием чаще, чем мы, и от них всегда можно услышать:

      – Папа, смотри, какие вагонята хорошенькие!

      Сережа двух с половиной лет впервые увидел костер, прыщущий яркими искрами, захлопал в ладоши и крикнул:

      – Огонь и огонята! Огонь и огонята!

* * *

      – Ой, дедуля, киска чихнула!

      – Почему же ты, Леночка, не сказала кошке: на здоровье?

      – А кто мне скажет спасибо?

* * *

      Философия искусства:

      – Я так много пою, что комната делается большая, красивая…

* * *

      – В Анапе