Вологодчина в русском фольклоре. Николай Уваров

же ты, ехал на ратное дело,

      Зачем с отцом, с матерью не простился?

      Вынимает пилы невидимыя,

      Потирает его по костям и по жилам:

      Аника на коне шатается

      И смертные уста запекаются,

      Аника с коня повалился:

      Тут по Анике и слава.

      Вот что писал по поводу этой былины известный собиратель былин и народных песен П.В. Киреевский в 1862 году, используя труды своего коллеги М.П. Погодина и вологодского собирателя фольклора Бунакова.

      За Спасо-Прилуцким монастырём, верстах в десяти от Вологды, начинается Аникинский лес. Аника был ужасный разбойник и жил в этом лесу, некогда дремучем и непроходимом, кроме одной дороги в Белозерск, называемой и теперь Оникиевской. В лесу есть пустыня Заоникиевская. Там в глуши, на полянке, стояла избушка без окон (как у Бабы-Яги или Кощея), где жил Аника и откуда ходил на большую дорогу грабить прохожих и проезжих, а иногда и в соседние деревни. Долго жил он и нажил себе всякого богатства, серебра и золота, и каменья самоцветнаго. Однажды вышел он по обыкновению на дорогу, навстречу ему старик с котомкой за плечами. «Здорово, дедушка, откуда ты и куда идёшь?» – Из Киева, ходил поклониться Святым Угодникам Печёрским, а теперь иду к Соловецким. – «Не тяжело ли тебе, старинушка, носить свою суму? У тебя, чаю, есть много лишнего, дай-ка я посмотрю, чего ты набрал?» Разбойник снял котомку, и увидел в ней узелки с землею, песком, частицами антидора и Святых мощей. С досады начал он разбрасывать узелки и рассыпать землю, сколько старик ни просил его со слезами о сохранении его сокровищ.

      – Так берегись же ты, Аника, Бог накажет тебя за обиду нищему старцу. Скоро наступит твой час.

      Аника выхватил нож и хотел было зарезать старика, но тот стал невидимым. Аника испугался и бросился в лес к себе домой, но избы его уже не было, одна лошадь паслась на поляне. Аника сел на неё и поехал из леса, как вдруг Чудо встретилось с ним…

      Показывают в том краю где-то и могилу Аникину, высокий курган, на который всякий прохожий обязан бросить прут (символ казни, особенно для оборотней и оживающих мертвецов): «Аничка, Аничка, вот тебе вичка». Это исполняется до сих пор. Прибавим из народных пословиц об Анике следующую наиболее выразительную: «Оникой гладить – щелком свалить»… Старожилы Вологды рассказывают про некоего Анику Воина, разбойника, жившего некогда в Аиикиевом лесу, в вологодском уезде, в десяти верстах от Вологды по Кирилловской дороге; лес этот представляет теперь площадь, обросшую мелким кустарником. От имени разбойника он назван Аникиевым, а от лесу Заоникиевская обитель, основанная в XVI веке преподобным Иосифом: значит, по заключению Бунакова, Аника действительно жил еще ранее. Если же, скажем мы, по народным сказаниям прилагать в этом случае к Анике летоисчисление, то, по словам былин, он жил несколько сот лет и, стало быть, как раз был со времён до татарскому периоду и богатырям, сгибшим под конец этого времени. А если брать в расчёт его преемство за старшими богатырями, то образ Аники уходить будет всё глубже и глубже в даль и старину: напрасный путь и труд, ибо этот образ искони народный, и если какой-либо Аника был лицом действительным и известным разбойником, что весьма вероятно, то от него, конечно, возник общий народу русскому образ, а наоборот имя знаменитое и повесть общеизвестная перенесена из народного творчества на лицо действительное.