Болты в томате. Правдивые рассказы. Сергей В. Бойко

таким красивым и научным термином обзывается наша простая матерщина. Беседа эта, как и все политинформации, проводилась в столовой команды. На ней присутствовал даже кок, матрос Караваев, высунув голову из раздаточного окошка.

      – Какие люди были в революцию! – говорил Иван Иванович с пафосом. – Какая совесть! Какая порядочность! Дзержинский, Менжинский, Воровский…

      Мы начали тихо посмеиваться, – именно в таком порядке стояли у пирса в Соленом озере наши тральщики «Дзержинский», «Менжинский», «Воровский», «Луначарский», дальше стоял буксир без названия, а следом – крейсер «Пурга». Он прикрывал вход в бухту. А мы – «единичка», «двойка» и «тройка» – стояли в самой глубине Соленого озера, и чтобы выйти из бухты через Авачинский залив в океан, нам приходилось маневрировать больше всех.

      – Какие люди были! Какая совесть и порядочность, аккуратность в языке и делах…

      И тут через открытый иллюминатор с палубы раздался голос нашего боцмана, мичмана Самойлова:

      – Хули жопу оттопырил, Караваев? Сумку давай!

      Он заметил замполита и спохватился:

      – Ой, извините, Иван Иванович! Ну, я домой пошел, до свидания!

      Самойлов подхватил сумку, которую ему протянул Караваев, и заторопился по трапу на берег. Лицо Ивана Ивановича побагровело. Он некоторое время ловил ртом воздух – и, наконец, произнес:

      – А есть такие люди, у которых на месте совести… на месте совести… – Иван Иванович тщательно подбирал нужное слово; подобрал и разродился:

      – …у которых на месте, где была совесть, хуй вырос!

      Володя Караваев внимательно слушал – и смотрел на замполита невинными глазами убийцы. Все знали, что боцман – не без помощи Караваева – тырил по мелочи продукты с камбуза – муку, сахар, тушенку и прочее…

* * *

      После невиданной лекции о семье и браке Иван Иванович, понурившись, тихо удалился из столовой команды.

      Мы остались одни…

      – Ну что, пошли курить, что ли?

      – Пошли курить!

      И мы полезли наверх, на теплый воздух.

      Суши заказывали? Нате!

      Наверху ночь пахнула на нас гниющими водорослями и луговым разнотравьем – сушей! Музыка играла издалека. Мы стояли, убитые, посреди бухты, а там, на берегу, в темноте кипела жизнь.

      Сели, закурили. Кто-то процитировал из «раннего» Вени:

      – Парахет наш – шхуна хуёвенькая, но с крейсерской кормой!

      Кто-то заметил со вздохом:

      – А у них там, видать, все в самом разгаре. Сейчас, небось, и по кустам уже потащились.

      Тогда старшина первой статьи Александр Нехорошев сказал:

      – Господа, а давайте представим, как они там дружно срут и как у них – не приведи, господи! – глаза кровью наливаются!

      Все горько похихикали, побросали бычки за борт – да и спать пошли. Тихо и мирно.

      А рано утром, часов в пять, вот так же тихо и мирно, еще до подъема, управлением только дежурной вахты подошли мы к пирсу. Трюмный машинист приделал шланг. Мы заправились водой и так же тихо-тихо оттуда ушли, взяв курс на Владивосток.

      «Ты,