Дождь печали. Халиг Темур оглы Мамедов

дозы облучения, и так был слаб. А после такого удара он потерял всякие шансы на выздоровление.

      Всякие старания врачей кончились тем, что его привезли домой больного. Молодой, когда-то сильный, а теперь, будет переодеваться с помощью другого человека. Что у него в душе творилось сейчас? Когда-то в клубе 4-х местную скамейку крутивший вокруг себя, словно, как карандаш, сегодня не сможет встать на ноги. Это ли сегодня финальная точка в жизни вчерашнего сильного человека, достойного друга, любящего мужа?..

      * * *

      С друзьями часто навещали Бориса. Бывало, что выходные сидели подолгу, допоздна. Старались внести какое-то разнообразие, старались отвлечь их, помочь чем – то. Частенько помогал ему переодеться или его перенести с одного места на другое.

      Инга, отличница, бросила учёбу. Уговорить пытались, не помогло.

      –Я не могу его оставить одного!

      У меня на работе была женщина, уборщица. Приятный человек, честный, со спокойным характером. Она согласилась в неделе 4-5 дней после обеда приходить ухаживать за Борисом. Оплату взял на себя я.

      Инга опять показала характер:

      – Сама буду ухаживать.

      – Инга, если она будет сидеть вечерами с твоим мужем, ты можешь учиться! – я пытался объяснить.

      –Нет, Азад, как я, никто не сможет ухаживать, убирать, кормить, одеть.

      Конец января был, выходной день. Сидел долго. Болтали обо всём. Пора уходить. В коридоре обувал свои туфли, слышал всхлипы и тихий плач, доносившийся из кухни. Инга плакала. Когда я подходил, она палец приложила к губам: " Тихо! Ничего не говори!" Чтобы он не знал о том, что она плачет.

      Работал на линии. Вчера не смог навестить их. Где-то было 10-11 утра. В салон автобуса зашла однокурсница, близкая подруга Инги. Я форточку в салоне открыл, она подошла.

      –Привет, сообщу плохие вести: Инга в больнице!

      –Как, что случилось?

      Оказалось, она на 7-м месяце беременности. Последние дни болела. Вчера увезли в больницу.

      –Она звонила вчера мне, в общежитие. Вчера ездила, и утром было там. Вроде, пока тишина. Чуть позже, ещё поеду.

      –А что говорили врачи? Что с ребёнком будет?

      – Не знаю, может, потеряет, может – нет.

      Уходя, добавила:

      – Она просила найти тебя и передать об этом. Второй этаж, окно там – то, там – то.

      В обеденный перерыв поехал в роддом. Стал напротив окна, звал несколько раз. Она подошла, открыла форточку. Поговорить со второго этажа очень легко, почти рядом. Но мы не могли поговорить. А точнее, я говорил, а она нет.

      Словно, статуя.

      – Здравствуй, Инга!

      – …

      –Как ты?

      – …

      –Что говорит врач?

      – …

      И я молчал.

      Она прижалась к стеклу. Плакала…

      Несколько минут молча стояли.

      – Мне, когда приехать за тобой, чтобы увести тебя?

      – …

      – Не плачь! Инга… пожалуйста!

      В печальном взгляде было много слов.

      – Инга! Прошу тебя…

      Эти заплаканные, глубоко печальные глаза говорили со мной, просили что-то…

      *