Демонология Сангомара. Яд и Меч. Д.Дж. Штольц

величавое, что рядом с Мариэльд де Лилле Адан он казался пусть и не равным, но близким. И даже болезненность бледного лица, не тронутого Ноэльским загаром, и темные круги под впалыми глазами не преуменьшали представительности, а, наоборот, добавляли.

      – Да, матушка… – произнес Юлиан.

      – Чем вызвана торопливость твоей походки, сын мой? Неужели Авгусс ло Ксоуль убедил тебя помочь ему преувеличить свое состояние? – по губам женщины скользнула саркастическая улыбка.

      – Нет. Конечно же я отказал, матушка. Изменение действующей системы никак не отразится на обычных жителях. Лишь перераспределит золото между нашими карманами и карманами купцов.

      – Так в чем же дело?

      – Наги сообщили, что Спящий вот-вот проснется.

      Темно-серые, но удивительно живые глаза мужчины загорелись любопытством, и он захлопнул книгу по алхимии, которую держал очень тонкими и узловатыми пальцами, украшенными лишь одним золотым кольцом.

      – Ты отправишься в порт, Юлиан?

      – Да, в Луциос. Как только подготовлю необходимые бумаги, – граф нетерпеливо покрутил кольцо-печатку на пальце.

      – Понятно. Значит снова ждать толпу негодующих глупцов у ворот особняка, – Мариэльд склонила седую голову набок и обратилась уже к сидящему рядом собеседнику. – Вицеллий, ты хотел прогуляться вдоль моря.

      – Да, моя госпожа. Я буду рад, если вы составите мне компанию. Раз уж Юлиан сегодня занят… – на секунду Вицеллий с укором взглянул на графа.

      – Я в вашем распоряжении завтра, учитель.

      По лестнице, украшенной ковровой дорожкой, вверх, на второй этаж, и там граф де Лилле Адан распахнул светлую створку двери из лорнейской сосны и вошел внутрь кабинета.

      Юлиан жил в Ноэле уже три десятилетия, но каждый раз, когда он открывал дверь кабинета, ему казалось, что за столом из орехового дерева он увидит графа фон де Тастемара. В своем любимом котарди, который всегда был одного кроя и отличался лишь цветом. И каждый раз Юлин вздрагивал от одной этой мысли, хотя откуда эта мысль появилась – не мог взять в толк, потому что кабинет в доме Старейшин в Ноэле был полной противоположностью Бордового Кабинета в Брасо-Дэнто. Огромные прямоугольные окна, завешанные мягкими шторами василькового цвета; покрытые светлыми коврами полы; обилие цветов в горшках и картины с морскими пейзажами.

      И вот, привычно вспомнив события тридцатилетней давности, Юлиан нахмурил брови, энергичным шагом подошел к столу и, не садясь в кресло, стал оформлять документы. Длинными пальцами с большим сапфировым перстнем он достал другое кольцо из глубины нижнего ящика, из бархатного мешочка, и поставил гербовую печать на бумагу.

      Затем вспомнил об одежде, что уже успела подсохнуть, навел порядок на столе, за которым привык работать по утрам, и снова вернулся в коридор. Оттуда по лестнице еще выше, на третий этаж. На самом верхнем ярусе располагались спальни личной прислуги, гостевые комнаты для особых гостей и покои де Лилле Аданов. Пройдя длинный светлый коридор, в котором по правую руку