Коминтерн и Латинская Америка: люди, структуры, решения. В. Л. Хейфец

на основателей ВРП (и КПВ!) Г. Мачадо и С. де ла Пласу обвинения в стремлении внедрить «мелкобуржуазные критерии оценок движущих сил буржуазно-демократической революции и роли рабочего класса и его партии в колониальных и полуколониальных странах», «каудильизме», организации «авантюры на Кюрасао, вопреки справедливым советам III Интернационала»[68].

      Лидеры компартий считали своим долгом отметить влияние III Интернационала на коммунистическое движение Латинской Америки. Выдающуюся роль Коминтерна в «интернационализации большевизма», «революционном укреплении компартий, а также распространении их влияния в массах» отмечал аргентинец Р. Гиольди[69], подчеркивавший важность международной солидарности, обмена мнениями и обобщения опыта мирового рабочего и коммунистического движения, не терявшие свою значимость, а только менявшие формы[70].

      О высокой исторической миссии Коминтерна писал кубинец Б. Рока, подчеркивая, что «рабочие всего мира обязаны ему самыми действенными уроками в отношении вопросов стратегии, тактики и методов организации национальной и всемирной борьбы против фашизма и империализма»[71]. Историческую заслугу Коминтерна в содействии теоретическому, политическому и организационному строительству коммунистических партий, подготовке и закалке партийных кадров отмечали первый секретарь ЦК КПУ Р. Арисменди и кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС Б.Н. Пономарев[72].

      Историки, не имевшие собственного опыта партийной работы в те годы, придерживались общепринятой в коммунистическом движении точки зрения, тем более что опровергнуть её было невозможно из-за отсутствия доступа к документам. Как справедливо отмечал М. Кабальеро, коммунисты постоянно находились между Сциллой и Харибдой гордости за принадлежность своих партий к единственной мировой партии с центром в Москве и боязни признать присутствие за действиями компартий внутри страны «руки Москвы»[73]. Разоблачение «измышлений» и «гнусных фальсификаций воинствующих антикоммунистов, утверждавших, что Коминтерн вмешивался в дела компартий Латинской Америки, что международное коммунистическое движение, в том числе и в странах Латинской Америки, управляется из Москвы», стало традицией марксистской историографии[74]. Было невозможно даже пытаться анализировать международную составляющую функционирования любой компартии, находящейся в подполье или действовавшей легально, т. к. это автоматически привело бы к обвинениям в подрывном характере ее деятельности, инспирированной извне. Такое лавирование означало, по сути, отказ от главного принципа, положенного в основу самого существования всемирной компартии, – международной партийной дисциплины, предусматривавшей и получение директив из центра, и обязанность исполнять эти директивы, и определенные организационные и финансовые отношения между штаб-квартирой III Интернационала и его секциями.

      Попытки

68

Aportes a la historia del P.C.V. (Biblioteca de Documentos Pol’ticos). Maracaibo, 1971.

69

Гиольди Р. Сила ленинской аргументации // Проблемы мира и социализма. 1969. № 7.

70

Он же. Октябрьская социалистическая революция и развитие революционного движения в Аргентине. М., 1957; он же. Годовщина Коммунистического Интернационала // Гиольди Р. Избранные статьи и речи. М., 1974.

71

Рока Б. Основы социализма на Кубе. М., 1961. Впервые опубликована в 1943 г.

72

Коммунисты в борьбе за демократическое единство. Прага, 1975; Коминтерн и его революционные традиции. М., 1969; Пономарев Б.Н. Славная годовщина в истории коммунистического движения. К 50-летию основания Коммунистического Интернационала // Проблемы мира и социализма. 1969. № 2.

73

Caballero M. La Internacional Comunista y la revolución latinoamericana. 19191943. Сaracas, 1987. Р. 26.

74

Михайлидис Н.А. Идеология и политика антикоммунизма в Латинской Америке. Минск, 1975. С. 75–76.