Переходный период: цели изучения, теория и практика. Олег Яницкий

и скрытой реструктуризации индустриального общества вследствие успеха модели западной модернизации [Beck, 1994: 178].

      Далее, Бек выделяет несколько ключевых положений теории рефлективной модернизации. Это глобализация «побочных последствий» (side-effects) и ползучей экологической катастрофы. «Побочные последствия» имеют кумулятивный и обратный эффект, они обесценивают капитал, разрушают существующие рынки сбыта, намеченные планы и программы, дезорганизуют менеджмент, политические партии и профсоюзные организации, временные объединения и семейные связи. Индивиды возвращают эти «последствия» на свои предприятия и организации, экологические проблемы становятся в глобальную повестку дня. На первый план выходят «экспертные системы». Теперь, никакой «линейной модернизации» как результата прямого воздействия научного знания на практику больше не существует. Поэтому, утверждает Бек, современное общество изменяется не так, как мы видим или предполагаем, а посредством невидимых нам и неожиданных побочных эффектов. Соответственно, такие риски очень трудно предвидеть и подсчитать их возможный эффект. Иными словами, заключает Бек, не «инструментальная рациональность», а побочные эффекты становятся мотором социальной истории.

      Пятое, проблематика функциональной дифференциации «автономных» сфер деятельности замещается проблемами функциональной координации, сетевых связей и слиянием или смешением ранее отдельно существовавших систем. Линейные модели модернизации замещаются самоизменяемыми и саморазрушающимися структурными образованиями. И, наконец, политические, идеологические и теоретические конфликты разворачиваются на осях «вероятное – неопределенное», «внутреннее – внешнее» и «политическое – аполитичное» [Beck, 1994: 181, 183].

      Как видно из последующих работ Бека, он все более сомневался в правоте своих тезисов и хотел (но, к сожалению, не успел) проверить их на практике в ходе разработки глобального проекта переходного общества [Beck et al., 2014; Beck, 2015]. Э. Гидденс, во многом соглашаясь с позицией Бека, предлагает все же не абсолютизировать феномен риска. Гидденс предлагает анализировать феномены риска и доверия совместно в контексте позднего модернизма. Он полагает, что сегодня возникает явление «активного доверия» как начало новой эпохи социальной солидарности, которую он называет «организационной» (organizational solidarity). Показательно, что Гидденс практически ставит знак равенства между «выживанием» и «глобальной безопасностью», в конечном счете приходя к необходимости борьбы за «глобальную справедливость» [Beck et al., 1994: 186–187, 189].

      С. Леш настаивает на переходе от индивидуальной к коллективной рефлективности, в форме оппозиции возникающих демократических организаций и низовых институтов. Это коллективная рефлективность должна быть демократичной, ответственной и рациональной. Институциональная рефлективность действует на некоторой дистанции времени и пространства, распространяя на всю его ширину экспертное мнение. Далее,