Пристально вглядываясь. Кривое зеркало русской реальности. Статьи 2014-2017 годов. Игорь Яковенко

ее апокалиптически, как конец нестерпимого положения вещей и наступление новой эры. Эры всеобщей справедливости и счастья. Для данной категории Революция – праздник, пространство идеального бытия. Как человек, заставший людей, переживших эту ужасную и прекрасную эпоху, свидетельствую: принявшие сторону революции сохраняли описанное переживание до конца своих дней. Несмотря на все ужасы и разочарования. Истоки такого переживания кроются в базовых основаниях религиозного сознания и даже глубже, в архетипах коллективного ритуального действия.

      Теперь имеет смысл остановиться на устоявшемся определении исследуемого явления. «Великая Октябрьская» не была революцией в собственном смысле. Заметим, что большевики первые десять лет события 25 октября 1917 года называли «большевистский переворот». В общем случае под революцией понимают смену политического режима, которая произошла в результате стихийного выступления народных масс. Люди выходят на улицы столицы, армия отказывается стрелять, переходит на сторону восставшего народа, и «старый режим» падает. Если же власть в результате захвата центров управления государством переходит в руки организованной силы, то это – переворот, военный или политический.

      Далее любой переворот проходит процедуру верификации. Общество либо принимает результаты переворота, либо отвергает их, и тогда начинается гражданская война или происходит контрпереворот. В нашем случае после разгона Учредительного собрания началась Гражданская война. В том обстоятельстве, что 25 октября 1917 года в Петрограде произошел переворот, нет какого-либо умаления рассматриваемого события. Нет и попытки представить его как нечто внешнее или случайное, поскольку большевистский переворот был подтвержден на всероссийском референдуме под названием Гражданская война. Речь идет о чистоте жанра и корректности использования терминов. Другой вопрос: почему большевизм родился и победил в России? Это серьезная проблема, заслуживающая специального рассмотрения. Нас интересует Февральская революция.

      Почему 24–25 февраля 1917 года на улицы Петрограда вышли тысячи людей, а 27-го солдаты учебной команды запасного батальона Волынского полка не только отказались стрелять в народ, но убили штабс-капитана Лушкевича, разобрали винтовки и присоединились к народу? Почему к восставшим последовательно присоединялись другие военные части? Почему офицеры разбегались, а восставшие захватывали тюрьмы и арсеналы? Почему к вечеру 27-го на сторону революции перешло 67 тысяч солдат Петроградского гарнизона?

      Носители сословного сознания пребывают в святом убеждении, что народ – подъяремные, «людишки» – в принципе не способен на какие-либо самостоятельные действия и тем более не способен поднять руку на сакральную Власть. Если же такое случилось, надо искать зачинщиков. Тех, кто совратил неразумную чернь.

      Отсюда бесконечные рассуждения о кознях думской оппозиции, о либеральном Прогрессивном