.

строя, то пусть это будет плодом его сознательного отношения по этому вопросу»62.

      Эта славянофильская точка зрения лидера правого крыла либерализма подверглась критике со стороны земцев-конституционалистов. Так, Ф. И. Родичев заявил, что «Россия не может обойтись без права. Право нисколько не противоречит нравственности. Последняя, понятно, шире первой и поэтому принятием принципа права мы нисколько не погрешаем против принципа любви. Да, наконец, если славянофилы правы, если власть действительно любит народ, она, конечно, даст и права»63.

      По мнению графа П. А. Гейдена, «основывать государственный идеал на печальном недоразумении, чем в настоящее время является славянофильство, невозможно. Если когда-нибудь единение народа с властью, как о том мечтают в сказках, и было возможно, то теперь, при сложности современных отношений, подобной возможности не существует. Перестановка понятий произошла коренная. Мы хотим прав и отношений к нам, как к обладателям таковых, а не случайной милости в зависимости от случайных настроений»64. Еще более резко высказался Л. Д. Брюхатов, заявивший, что «считаться со славянофильскими течениями в настоящее время нет никаких оснований… Иного пути, кроме того, которым пошла Европа, для России нет. Если мы хотим действительного изменения русских условий, то мы должны добиваться прочного правопорядка, а таковой мыслим лишь при конституции»65.

      Имея за собой большинство съезда, конституционалисты, однако, прекрасно понимали, что «сбить» со своей позиции Шипова и его единомышленников им не удастся. Оставалось либо идти с ними на «разрыв», к чему в данный момент они не были готовы, либо идти на компромисс во имя сохранения, хотя и иллюзорного, единства либерального движения. В связи с этим конституционалисты согласились изложить 10-й пункт резолюции в двух редакциях – большинства и меньшинства. В редакции большинства (71 голос) подчеркивалось: «для обеспечения правильного развития государственной и общественной жизни, безусловно, необходимо правильное участие народного представительства, как особого выборного учреждения, в осуществлении законодательной власти, в установлении государственной росписи доходов и расходов и в контроле за законностью действий администрации». Редакция меньшинства (27 голосов) гласила: «для обеспечения правильного развития государственной и общественной жизни, безусловно, необходимо правильное участие в законодательстве народного представительства, как особого выборного учреждения»66. Только при этом условии сторонники Шипова согласились проголосовать за резолюцию в целом.

      Дискуссионным оказался и вопрос о способах созыва народного представительства, о котором в неопределенной форме говорилось в первоначальной редакции 11-го пункта резолюции: «вопрос об основаниях и формах взаимодействия правительства и народного представительства в государственной жизни должен быть

62

Там же. С. 104.

63

Там же.

64

Там же. С. 106–107.

65

Там же. С. 101.

66

Там же. С. 137.