Кровавая бойня в Карелии. Гибель Лыжного егерского батальона 25-27 июня 1944 года. Стейн Угельвик Ларсен

Но скоро нам придется размяться. Минометы систематично перепахивают почти каждый квадратный метр земли на высотке, которую защищает наша рота…

      Первый номер поднимает голову и выглядывает из-за бруствера окопа. Это наш первый пулеметчик. Второй номер – второй пулеметчик, а я – ротный снайпер, присланный для поддержки расчета на пулеметной позиции номер два.

      – Они совсем близко! – кричит нам первый номер.

      У нас от грохота заложило уши, и мы едва его слышим.

      – Пулемет к бою!

      Я вскидываю пулемет на бруствер, а первый номер обхватывает приклад, готов к стрельбе… (Первый номер это Вилли Кнутсен, второй – Сверре Торгерсен.)

      Опушка леса напротив нас вдруг оживает. Кусты и подлесок начинают ползти на нас. Русские хорошо замаскировались. Прикрывшись ветками и вереском, кто-то уже почти заполз на наши позиции. Самые первые уже на расстоянии 20–30 метров от нас.

      …Застучал ручной пулемет. Вдруг первый номер падает спиной в окоп. Очередь идет слишком высоко и срезает вершину березы, которая падает на первых атакующих русских.

      – Черт возьми, я забыл про отдачу, – ухмыляясь, кричит мне первый номер.

      Я сдерживаю улыбку. Почти смешно…

      Позади нас из окопа раздается голос. Мы узнаем голос командира взвода Ингвара Кофоеда:

      – Привет второму расчету, как у вас тут дела?

      – Отлично, – отвечаем мы хором. – Здесь все в порядке.

      – Снайпера ко мне! – приказывает он. – Вы тут и вдвоем справитесь.

      – Иду, – кричу я с некоторым облегчением и без сожаления покидаю тесную пулеметную позицию. Я наспех прощаюсь с товарищами и ползу назад. У нашего окопа довольно большой уклон вверх в эту сторону, и он тесный и неглубокий. Я ползу очень осторожно, чтобы меня не заметил русский снайпер. Ползти неудобно, я перевожу дух, но медленно продвигаюсь. Становится немного просторнее.

      – Отлично, что ты здесь, – говорит комвзвода. – Там в деревьях один или два снайпера. – Он указывает на рощицу на расстоянии примерно 150 метров от нас.

      – Двоих наших они уже уложили. [Виндингстад полагает, что одним из убитых был Ханс Герхардсен.]

      Дежурный [Ингвар Кофоед] внимательно изучает в бинокль каждое дерево на опушке. Ничто не шевелится. Он просит меня забраться на крышу позиции, откуда лучше видно. Я повинуюсь. Там наверху тепло и приятно лежать на солнышке. После ночи, проведенной в холодной норе, я с удовлетворением воспринимаю полученный приказ как поощрение. На крыше установлен небольшой бруствер. Я ложусь, раскинувшись за бруствером, подставив тело под солнечные лучи. Затем беру у дежурного бинокль и смотрю в него.

      Вот он! Я моргаю и снова смотрю в бинокль. Так и есть. Первое, что я вижу, это – русский, который тоже смотрит на меня в бинокль. Вот удача! Русский наверняка увидел человека, который загорает, и это не вызывет у него беспокойства. Их там несколько человек, вот он поворачивает голову и с кем-то разговаривает.

      Я докладываю дежурному. Вариант