Восходящее солнце Астерии: Мондрад. Наталья Федюшина

Елена короновала венком. Именно в Бельтейн я почувствовала незримую связь с предками, о которых никогда не знала. Принадлежность к королевской семье стала сюрпризом. Не сказать, что приятным, но все же нельзя было отрицать наличие долга и вины за ошибки трех львов. Одним из них оказалась моя бабушка. Неожиданный поворот для сироты, которая часто спала в лесной чаще.

      – Какая ирония ― спасти королевство от Арауна, чтобы потом лично его же и разрушить, ― вырвался шепот с истерическим смешком.

      – Ты что-то сказала, Кейт? ― переспросил Хаким.

      – Говорю, что я все равно сбегу рано или поздно.

      – Как гласит мудрость моего народа: если нельзя достигнуть всего не следует отказываться от его части.

      – И чем же мне предложишь наслаждаться? Кандалами на шее, обществом тюремщиков или страной, которая желает разрушить мой дом?

      – Верно, выбор не велик, ― согласился Хаким. ― Но можно начать с прекрасных красот за окном экипажа.

      Я невольно посмотрела туда, куда указала его рука и увидела Золотой берег во всей его красе.

      Чтоб его перекосило…

      Еще на причале было заметно богатство архитектуры чужой для меня страны, но чем глубже мы продвигались в застроенный город, тем ярче становились краски и блеск золота, что украшало дома его жителей.

      Если Хаким думал, что это поможет, то нет. Это еще больше бесило!

      Из моей памяти еще не стерлись воспоминания первого приезда в Норинбург ― столицу Астерии. Величие красоты и безжизненные взгляды ― прекрасное сочетание для умирающей страны. Но если Норинбург можно было сравнить со старушкой, чья молодость увяла, а гордый угловатый стан не позволил склониться и показать свою беспомощность, то Золотой берег показался молодой девой, которая только расцвела, словно бутон дивной розы в неувядающем саду.

      Прекрасные красоты говоришь? Спалить бы их. Дайте волю и увидите, как я ими поражена…

      Белоснежные фасады, украшенные черным кирпичом и мраморными статуями, сверкали на солнце, будто драгоценные камни, рассыпанные на алом бархате. Они были достойны самого короля. Поздняя осень никак не испортила изящества домов. Она лишь подчеркнула их разноцветными красками высаженных вдоль дороги цветов и деревьев. Я видела, как гуляли пары, слышала их звонкий смех и не могла поверить, что все это происходит на самом деле. Пока в Астерии люди умирали от голода и нищеты, земли Мондрада процветали во всем своем великолепии.

      Дорога, по которой мы ехали, протекала плавно, словно ручей. Она поднималась все выше и выше, блуждая среди воздвигнутых сооружений ― великанов. Я и не заметила, как декорации за окном сменились, когда мы въехали во двор с фонтаном прямо в центре. Или не хотела замечать. Картинки сменялись словно произведения художника, чью голову хотелось прибить к стенке топором. Как и скульптора, который украсил фонтан, видимо, своей любовью. Только так можно было объяснить почему жемчужный мрамор ожил. Женский облик с младенцем на руках нежно возвышался