Восходящее солнце Астерии. Змеиный холм. Наталья Федюшина

вновь стоял на том же месте перед старушкой, что удивило меня еще больше.

      – Бернон и Гавен сейчас спустятся, а Чаннинг не в духе и сказал не трогать его до вечера, – быстро отчитался юнец, не обращая на мою скромную персону никакого внимания.

      – Как предсказуемо, – ответила ему старушка, чем вывела из себя окончательно.

      – Эй, я тоже здесь! И меня очень волнует недопонимание ситуации, которая здесь происходит!

      Вмешательство в разговор не осталось бесследным. Наконец, они заметили в комнате кого-то кроме себя.

      – Отлично! Раз меня услышали, то каким чертовым образом этот мальчишка успел так быстро позвать остальных? И зачем? Так понимаю, что их тут четверо. Я не любительница групповых оргий. А мужская одежда? Почему она на мне? И вообще я ничего не сделала плохого, отпустите меня и все!

      На этой истерической ноте я закончила свой монолог и попыталась вернуть учащенное дыхание в спокойное русло. Метью, вроде так звали юношу, решил подождать пока ситуация разрешиться сама собой и скрылся за дверью, а старушка тем временем сильно взбесилась.

      – Ты закончила? – строго спросила она.

      Когда я кивнула, миссис Маргарет продолжила еще более грозным тоном:

      – Во-первых, не смей кричать в моем доме! Во-вторых, я не потерплю никаких пошлых слов в своем присутствии! А в-третьих, этот юноша любезно поделился с тобой своей одеждой, так что изобрази хоть каплю благодарности, или ты предпочла бы оставаться в разорванных лохмотьях, которые слабо прикрывали твои прелести?

      – Вы же ничего не видите, откуда вам … – прервала я ее, но старушка не дала закончить.

      – А мне и не надо было видеть, чтобы понять в каком состоянии тебя принесли.

      – А не стоило меня вообще сюда притаскивать! Я отлично бы справилась и сама, как делала это задолго до появления вас в моей жизни! Так что откройте эту чертову клетку и дайте мне уйти!

      Все запасы вежливости полетели к чертям, когда стало понятно, что отпускать меня никто не намерен. Злость растеклась по венам словно яд. Она заставляла говорить ужасные вещи. Живот болел, а руки дрожали, но клетка… Это было уже слишком.

      – Твоя свобода зависит от хорошего поведения. И впредь называй меня Маргарет или миссис Помсли. Уважительный тон обязателен, а иначе мне не составит труда покалечить тебя так же быстро, как и вылечить, – строго осекла старушка.

      Она взяла с подноса миску с едой, и направила ее в отверстие между решетками.

      – Овсянка – отличный выбор оружия, миссис Помсли, – иронично произнесла я, прокручивая в голове фамилию старушки.

      Мне почему-то она показалась очень знакомой.

      – Точно! Вспомнила! Миссис Помсли, к вам же направлялась Миори прежде, чем ее… – голос оборвался, не сумев договорить.

      Имя девушки пробило брешь в стене равнодушия, и чувство вины хлынуло новым потоком, поглощая меня целиком.

      – Миори? Да, я знаю такую девушку. Она работает помощницей портнихи и приходила вчера, чтобы принести платье и новую косынку с передником.