Монтаж памяти. Книга вторая. Elian Julz

оторвался от Аси, как ни в чем ни бывало, только глаза заволокло каким-то туманом.

      Но он в считанные секунды совладал с собой и отвесил ей поклон:

      – Благодарю! Вы были бесподобны. Прошу прощения, что испортил Вашу помаду.

      Ася пошла в свой угол, смущенная до ужаса, но минуту назад она вся отдалась роли. В тот момент не было никакой костюмерши, власть захватила госпожа де Реналь.

      Артём пялился на неё, позабыв о репетиции, пропуская мимо ушей диалог режиссёра, пока Ася не сказала одними губами: «Прекрати».

      – Ты уверен, что сможешь повторить это с Померанцевой? И со словами, – спросил режиссёр у Дворецкого.

      Сергей закусил губу, улыбнулся и без всякого пафоса дважды кивнул.

      После обеда Артём был свободен до пяти часов вечера, но вместо отдыха перед спектаклем пришёл в мужской костюмерный цех. Он долго придумывал идеальный предлог. Здесь было тесно, душно и влажно. Три женщины орудовали тяжелыми утюгами с отпаривателями.

      – Простите, дамы, но мне нужна Ваша суперсила, – он показал на красное пятно от соуса на самом видном месте его белой рубашки. Он сам себе не мог объяснить, что здесь делает. – Обещаю в следующий раз надевать слюнявчик, – неловко поджал губы и заморгал ресницами.

      – Не калека, сам будешь стирать. Видишь какая запарка у нас, – буркнула баба Маша. Она знала Артёма с самого первого его дня в театре. Пожалуй, в каждом коллективе есть женщина, этакий генералисимус, одного взгляда которой боится вся мужская половина, независимо от её должности. Такая тётушка, как правило, на ногах с 5 утра, дома приготовлено первое, второе и компот из сухофруктов, а на работе она вкалывает за двоих и всё-всё про всех знает. Но если, не дай Бог, кого-то на её глазах обидели, нездоровится «желторотикам», «луженая глотка» сменяется на «квохчущую наседку».

      На батарее в костюмерном цехе стоял пластиковый контейнер с чьим-то нетронутым обедом и пирожки в прозрачном пакете. Похоже, немилость бабы Маши была небезосновательной.

      Мужчина заметил на скамье роман Сомерсета Моэма «Узорный покров».

      – Твоя? – спросил актёр Асю.

      – Угу, – она даже не посмотрела на книгу.

      – В конце обманутый муж умрет от холеры.

      – Эй, ну заче-е-ем? Я даже аннотации к книгам не читаю, чтобы сюжет оставался загадкой.

      Артём снял рубашку, обнажив крепкое тело и выронив зажигалку из нагрудного кармана на пол. Казалось бы, случайно. И так же «случайно» она оказалась рядом с ногой Аси.

      – Вот же растяпа, – пробормотал Артём и наклонился, чтобы поднять зажигалку, но при этом легким движением скользнул ладонью вверх по голени девушки. Всем было не до его хитрых маневров, женщины превратились в сущих роботов за работой. Только Ася дернулась, как ошпаренная.

      – Артём Валерьевич, пойдемте я покажу, где прачечная.

      Он, как разбалованный кот, неспеша последовал за цокающими нервными каблучками, размышляя над тем колготки