Всё зеленое. Ида Мартин

темнота с миллиардами звездных осколков. И все же ресницы мягко щекотали подушечки пальцев, а это означало, что я моргаю.

      Судя по всему, она держала мою голову у себя на коленях. Я попробовала приподняться:

      – Сейчас светло?

      – Еще как светло. Уже не знаешь, куда от этого солнца деться.

      – А у меня перед глазами ночь.

      – Черные круги, да? Это, наверное, из-за жары.

      – Нет. Просто чернота.

      – Ну что? Отошла? – послышался сверху немолодой, чуть запыхавшийся женский голос. – Нашатырь еще нужен?

      – У нее что-то странное. Говорит, что не видит.

      За подбородок ухватили горячие сухие пальцы:

      – Посмотри на меня.

      Я послушно подняла голову, но, куда смотреть, было не совсем понятно.

      – Голова кружится?

      – Уже нет.

      – Нигде не болит?

      – Нет.

      – Когда падала, ни обо что не стукнулась?

      – Я не помню.

      – Саша, дай ей воды.

      Придерживая за спину, девушка сунула мне в руки пластиковую бутылку.

      Я сделала глоток и, прислонив ладонь к горлышку бутылки, набрала в нее немного воды. Быстро плеснула ее себе в глаза и хорошенько потерла их. Прохлада приятно освежила, густая чернота, казалось, отступила, но все по-прежнему было темным и мутным.

      – Расскажи еще раз, как она упала.

      – Да как-как? Обычно, – ответила Саша. – Просто пошатнулась. Но мы же на крыше стояли, и я испугалась, что она сброситься хочет, поэтому сразу ее схватила. Она просто мешком на мне повисла, ну я ее и положила. Аккуратно. Честное слово.

      – Головой ни обо что не билась?

      – Не билась.

      – Точно?

      – Почему ты мне никогда не веришь?

      – У меня иногда бывают обмороки, – призналась я. – Когда переживаю сильно. Но такого не было никогда.

      Я почувствовала на щеках легкое дыхание – должно быть, женщина заглядывала мне в глаза.

      – Надо же было амавроз словить. Я только слышала, что такое бывает. Так, Саш, веди ее в изолятор. Там свежо. Пусть полежит. Успокоится. Приду – укол сделаю.

      – Может, ты ее сама отведешь?

      – Нужно неотложку дождаться. Представляю, что будет, когда достанут из-под завала этого смертника. Сплошное мясо.

      – Мама! – шикнула на нее Саша, помогая мне подняться. – Его зовут Артём.

      Мы немного прошли по мягкой земле и выбрались на жаркий асфальт. Странные, неестественные ощущения, как будто играем в какую-то детскую игру. Еще пара шагов – и можно будет открывать глаза.

      Скрипнула калитка. Одной рукой Саша обнимала меня за плечо, другой, направляя, придерживала за локоть.

      Слева от нас очень громко играла музыка.

      We found love…[4]

      Такая жизнерадостная, танцевальная песня из беспечных детских времен.

      Мама была против МТV. Но ей нравилось, как я дурачусь перед телевизором. Она хлопала и смеялась. А я весело прыгала, размахивая руками и ногами. Во мне бурлило столько энергии, что еще немного – и выплеснется через край. Особенно по утрам.

      Я

4

Мы нашли любовь (англ.).