Светлейший князь Потёмкин-Таврический. Александр Брикнер

несмотря на все это, было бы несправедливо бросить тень на всю вообще административную деятельность Потёмкина.

      Беспристрастные современники умели ценить признаки прогресса, совершавшегося на юге в это время. Так, например, следующее письмо Кирилла Григорьевича Разумовского к Ковалинскому от 22 июня 1782 года заслуживает полного внимания. Совершив путешествие на юг, бывший гетман писал: «В сделанном мною в Херсоне вояже я ощущал особливое удовольствие, ибо неточию в путешествии сем не имел никакого беспокойства, но зрение мое беспрестанно занималось приятным удивлением, поколику на самой той ужасной своею пустотою степи, где в недавнем времени едва кое-где рассеянные обретаемы были ничего не значащие избушки, называемые от бывших запорожцев зимовниками, на сей пустоте, особливо по Херсонскому пути, начиная от самого Кременчуга, нашел я довольные селения верстах в 20, в 25 и не далее 30, большею же частью при обильных водах. Что принадлежит до самого Херсона, то, кроме известного великолепного Днепра, северный берег которого здесь оным населяется, представьте себе множество всякий час умножающихся каменных зданий, крепость, замыкавшую в себе цитадель и лучшие строения, адмиралтейство со строящимися и построенными уже кораблями, обширное предместье, обитаемое купечеством и мещанами разнородными с одной стороны, казармы, около 10 000 военнослужащих в себе вмещающие, – с другой. Присовокупите к сему почти перед самым предместием и видоприятный остров с карантинными строениями, с греческими купеческими кораблями и с проводимыми для выгод сих судов каналами. Все сие вообразите, и тогда вы не удивитесь, когда вам скажу, что я и поныне не могу выйти из недоумения о столь скором возращении на месте, где так недавно один токмо обретался зимовник. Не говорю уже о том, что сей город, конечно, в скорости процветет богатством и коммерциею, сколь то видеть можно из завидного начала оной. Херсон для меня столь показался приятен, что я взял в нем и место для постройки дома, на случай хоть быть там некогда и согражданином. Скажу вам и то, что не один сей город занимал мое удивление. Новые и весьма недавно также основанные города Никополь, Новый-Кондак, лепоустроенный Екатеринославль.

      К тому же присовокупить должно расчищенные и к судоходству удобными сделанные Ненасытицкие пороги с проведенным и проводимым при них с невероятным успехом каналом, равно достойны всякого внимания и разума человеческого…»[267]

      Такой отзыв доказывает, как осторожно нужно относиться к сочинениям вроде биографии Потёмкина Гельбига, где просто осмеяна административная деятельность князя. Любопытно, что тот самый французский писатель, который в 1808 году воспроизвел, в сущности, сочинение Гельбига, в той главе, где говорится об управлении Потёмкиным южною Россией, не соглашаясь с мнением автора монографии, помещенной в журнале «Minerva», смягчил отзывы о вреде мер, принятых князем, указал на затруднения, с которыми приходилось бороться Потёмкину, и похвалил результаты его деятельности[268].

      Писателям-памфлетистам

267

Васильчиков, «Семейство Разумовских», I, 370–371.

268

«Vie du prince Potemkin». Paris, 1808, стр. 86–90.