Светлейший князь Потёмкин-Таврический. Александр Брикнер

мое усердие к вам заставляет меня говорить: презирайте зависть, которая вам препятствовать не в силах. Вы обязаны возвысить славу России. Посмотрите, кому оспорили, кто что приобрел: Франция взяла Корсику; Цесарцы без войны у турков в Молдавии взяли больше, нежели мы. Нет державы в Европе, чтобы не поделили между собою Азии, Африки, Америки. Приобретение Крыма ни усилить, ни обогатить вас не может, а только покой доставит. Удар сильный – да кому? Туркам: это вас еще больше обязывает. Поверьте, что вы сим приобретением бессмертную славу получите, и такую, какой ни один Государь в России еще не имел. Сия слава положит дорогу еще к другой и большей славе: с Крымом достанется и господство в Черном море; от вас зависеть будет, запирать ход туркам и кормить их или морить с голоду. Хану пожалуйте в Персии что хотите – он будет рад. Вам он Крым поднесет нынешнюю зиму, и жители охотно принесут о сем просьбу. Сколько славно приобретение, столько вам будет стыда и укоризны от потомства, которое при каждых хлопотах так скажет: вот она могла, да не хотела или упустила. Естьли твоя держава кротость, то нужен в России рай. Таврический Херсон! Из тебя истекло к нам благочестие: смотри, как Екатерина Вторая паки вносит в тебя кротость христианского правления».

      Можно думать, что эта записка очень понравилась императрице. Программа, составленная Потёмкиным, была исполнена. Уже в 1776 году князь, руководствуясь секретнейшими предписаниями Екатерины, содействовал занятию Перекопской линии Румянцевым. Постоянно князь распоряжался войсками около Крымского полуострова; он же занимался колонизацией Азовской губернии[191], чрез него Екатерина предписывала Стахиеву в Константинополе, как должно было трактовать с турками; ему она писала уже в конце 1777 года о необходимости приготовления к войне; ему она в 1778 году приказывала распорядиться о постройке кораблей на Днепре, адмиралтейства на Лимане, города Херсона; ему она предписывала принять меры против набегов кабардинцев в 1779 году, а также и против волнений в Крыму в 1782 году…[192] Можно считать вероятным, что многие рескрипты Екатерины, относящиеся к этим делам, были результатом докладов Потёмкина.

      Таким образом, уже в семидесятых годах Екатерина с Потёмкиным были заняты так называемым «греческим проектом», виновником которого считался князь[193]. Геррис доносил в 1779 году, что Потёмкин «заразил» императрицу своими идеями об учреждении новой византийской империи[194]. Ему приписывали проект медали, выбитой по случаю рождения великого князя Константина Павловича[195]. На этой медали изображены Софийский храм в Константинополе и Черное море, над которым сияет звезда[196].

      Свои мысли Потёмкин проводил и в переписке с другими сановниками[197], и в заседаниях Государственного Совета[198], и в беседах с Екатериною. Одновременно он заботился как о присоединении Крыма к России, так и о приведении в подданство

191

«Зап. Од. Общ.», VIII. 210.

192

«Сб. Ист. Общ.», XXVII. 120, 124, 137, 140, 145, 152, 153–155, 166, 177, 207–288. Множество писем Потёмкина и к нему напечатано в последнее время в издании Дубровина «Присоединение Крыма к России». Спб., 1885 и след.

193

См.: Петров, «Вторая турецкая война», Спб., 1882, I, 21. «Minerva», 1797, III. 232.

194

Harris, I, 203 (второе издание).

195

«Minerva», 1797, III. 237.

196

«P. Старина», XIX. 220–225.

197

См. например, письмо Румянцева к Потёмкину в «Р. Старине», VIII, 711.

198

См. например, «Арх. Гос. Сов.», I, 331.