Хохол – родимый край. Василий Николаевич Грибанов

Маруська было два несчастных случая. Первый случай произошел в 1944 году, летом. После обеда выгнали коров в стадо. Наша корова начала бодаться с соседской коровой около колодца. Колодец был из цементных колец, наружнее кольцо возвышалось на 80 см над землей. И когда наша корова уперлась в кольцо, отступать было некуда, соседская корова даванула ее, и наша корова упала в колодец задом. Повезло нам тем, что весь народ был дома, на обеденном перерыве, это первое. А второе, что был в отпуске Мишка Кузин. Его мать убил эвакуированный воронежец из-за продуктов, остались две несовершеннолетние сестры сиротами, и ему по этому случаю дали отпуск. Он спустился по лестнице в колодец, завел двойные вожжи под задние ноги коровы, сам вылез и дал команду тащить. Поскольку народу было много, взялись дружно и по команде раз-два взяли и вытащили корову из колодца. В основном были женщины и трое мужчин-инвалидов. Главной силой был Мишка Кузин. Если бы не он, не знаю, чем бы все закончилось. Когда передние ноги коровы легли на кольца, по команде раз-два она как бы сама сделала рывок, выскочила из колодца, встала на ноги, встряхнулась и пошла за стадом, как ни в чем не бывало. Только на заднице в районе хвоста была содрана кожа. Когда корова пришла из стада, эту рану обработали креолином, чтоб мухи не беспокоили и быстрей заживала.

      А в 1946 году нашу корову боднула чья-то корова, ударила рогом в пах. Когда корова пришла из стада, мы заметили в районе паха шишечку, но никто и подумать не мог, что будут такие страшные последствия. Ее, может быть, не надо было гонять в стадо после этого удара. На второй день, когда корова пришла из стада, шишечка увеличилась и стала размером в два кулака. Собралось много людей, обвязали рану холстом, но эффекта это не дало. Удар был очень сильный, пробита перепонка, и все потроха вышли наружу, под брюхом с правой стороны висела сумка. Корова находилась в сенях, чтоб не беспокоили мухи и овода. Она лежала, не вставала, сена ела мало, больше пила. Мама целыми ночами просиживала около коровы, плакала. И корова как бы понимала ее, мычит, а из глаз текут слезы. Несчастье это случилось в июле-августе месяце, как раз шла уборочная страда. Больше недели корова не вставала, а однажды мы выходим, а корова встала, стоит. Открыли дверь – она вышла во двор, начала ходить. Потом мы ее стали выпускать на луг, она там паслась. Молоко пропало. Мама начинала ее раздаивать, но молока стало значительно меньше.

      Однажды из Турова вел мужик годовалую телку сдать в госпоставку, агент увидел его и порекомендовал маме поменять корову на телку, и мама согласилась. Корова весила в 2 раза больше, и он эти деньги присвоил. Как только совести хватило отнять у сирот деньги! 1946 год был тяжелый, засушливый, неурожайный. За лето не выпало ни одного дождя, все почернело. Даже в болотных ямах вода высохла, осока посохла. В этот трудный год мы остались без коровы. У нас был огород у реки, мы накопали 90 ведер картошки. Мама закопала ее во дворе рядом с домом, чтобы не украли. Весной мы начали откапывать