Мара. Охота на оборотня. Марика Полански

как наш сын вырос… – хрипело чудище. – Смотри, как он вырос…

      Бедолага опустил взгляд на ноги. Зеленовато-сизый распухший от воды уродец с причмокиванием вгрызался в его ногу. Раздвоенный синий язык плотоядно облизывал омерзительный безгубый рот, наполненный острыми как лезвия клыками, с которых капала зеленая слюна. Красные глаза без век дрекавак безумно вращались в разные стороны.

      – Теперь ты навсегда с нами, милый… Теперь ты навсегда…

      Лицо Младека перекосило от ужаса. Он пытался ослабить железную хватку существа, сдавившего его горло. Черные волосы стали серо-молочного цвета. И только тогда зловещая фигура в темном плаще разжала пальцы.

      Вырвавшись, горе-храбрец бросился бежать куда глаза глядят. Он не видел ничего перед собой, кроме жутких красных глаз да пустых глазниц трупа. Долго были еще слышны нечеловеческие вопли. Вздрогнули даже бывалые вольные наемники и стражи.

      Мара спокойно забрала корзину и молчаливо двинулась к двери. Занесла ногу над порогом, как вдруг остановилась. Качнулся капюшон, точно она окинула взглядом полутемный зал, устремив его в темнеющий угол, и резко обернулась к Брюхоскупу.

      – Скажи, хозяин, – ее голос снова стал елейным, – ты зачем женился?

      Напуганный до смерти увиденным Брюхоскуп попытался что-то ответить. Но получилось одно только бульканье.

      – Ты жену брал, чтоб любить, заботиться и оберегать ее. Сам в этом клялся. И перед людьми, и перед богами… А сам что творишь? Жена у тебя хуже служанки, на полатях которой ты ночуешь. Дети у тебя полуголодные бегают, а сам украшения дорогие раздариваешь девкам. Коли не будешь о жене да о детях печься, сделаю так, что забудешь, как девок щупать, ибо нечем будет. Ты меня понял? – тот закивал, а она снова более строго повторила: – Я не услышала…

      – Я понял все, матушка, понял, – затараторил испуганный хозяин постоялого двора. – О жене да о детях…

      – Смотри у меня, – она погрозила ему пальцем в черной перчатке. – Ты меня знаешь.

      Глухо ударилась дверь. Казалось, что все «Пристанище усталого путника» вздрогнуло. Гости таверны тревожно переглядывались друг с другом. Странник отметил про себя, как людей, столь различных между собой, объединил страх перед жуткой темной фигурой, чъе лицо невозможно было увидеть под капюшоном. Какое-то время гости не могли прийти в себя.

      – Интересно, что теперь с ним будет? – спросил угрюмый бородач в затертой рубахе, похожий на скупщика краденого.

      – Как что? – развел руками один из стражей. – Будет теперь вот так всю жизнь бегать… Или ты не знаешь, после ее взгляда мозги напрочь вышибает?

      – Да так ему и надо, – равнодушно махнул рукой кто-то из вольных наемников. – А то он не знал, с кем связывается?! Герой хренов!.. Да и Черног с ним! Мы пьем, – обратился он к своим товарищам, – или вечер проходит зря?

      – Да!

      – Чертова баба! Что пил – все зря! Брюхоскуп! Брюхоску-у-уп! Неси браги!

      – Да