Трактир на Мясницкой. Евгений Сухов

паре пельмешков отведали профсоюзный босс Татьяна Подкрылкина и вице-президент Межрегиональной ассоциации кулинаров России Тамара Круглова.

      Съела пельмешек и с умным видом откинулась на спинку стула и Виктория Безработная, наслаждаясь вкусом, а Жора Денисенко и Антон Корнелюк уже расправились с кундюбками и писали что-то в своих записных книжках, что лежали по левую руку у каждого из членов жюри.

      Что же касается эспаньолистого и кудряво-волосатого итальянца Дрего Мора, то он медленно и с задумчивым видом пережевывал один-единственный кундюбок. Словом, жюри работало… челюстями.

      А потом случилось следующее. Маэстро Максимов, беспомощно оглянувшись (на мгновение его взгляд встретился с моим, и я разглядел в его глазах такую муку, что не приведи господь), снова развел в стороны руки, уже как бы моля жюри о снисхождении или помощи. Постояв так несколько секунд, он, неловко качнувшись, вдруг рухнул плашмя на пол, ударившись лбом о ступени, ведущие к месту президиума, где заседало жюри.

      Стало тихо, как в заколоченном склепе. Корнелюк с Денисенко перестали записывать и с удивлением уставились на упавшего шеф-повара. Дрего Мора побелел, судорожно проглотил остаток кундюбка и, естественно, перестал жевать. Виктория Безработная плаксиво ойкнула и привстала. Также приподнялся со своего места и председатель жюри Сыч.

      – Что это с ним? – громко спросила Тамара Николаевна Круглова.

      – Не знаю, – ответил Николай Александрович и стал грузно выбираться из-за стола. – Может, с сердцем стало плохо?

      Следом за ним встали и спустились к упавшему шеф-повару Максимову и остальные члены жюри, кроме Дрего Мора. По крайней мере, его я возле тела Трофима Максимова не видел.

      Деятельная Круглова наклонилась и пощупала у повара пульс. Потом подняла голову и обвела растерянным взглядом присутствующих:

      – Пульса нет.

      Она первая вызвала по телефону «Скорую помощь». Та прибыла быстро, не прошло и четверти часа. Врач с чемоданчиком осмотрел лежащего Максимова и строго спросил:

      – Его что, били?

      – Нет, это он, падая, ударился лицом о ступени, – ответил председатель жюри Сыч.

      – Я не про лицо говорю, я про это, – сказал врач «Скорой» и отвел волосы с правого виска Трофимова в сторону. И все увидели чуть выше виска рваную, чуть затянувшуюся рану шириной не менее сантиметра.

      – Да никто его не бил… вроде, – неопределенно как-то сказал председатель жюри Сыч. – Может, он подрался с кем незадолго до конкурса.

      – В общем, это уже не наше дело, – заявил врач «Скорой помощи» и поднялся с корточек. – Человек мертв. На голове опасная рана. Так что вызывайте полицию…

      – А что, эта рана и вызвала его смерть? – спросил кто-то из членов жюри. Кажется, это был мой консультант Георгий Денисенко.

      – Вполне возможно, – последовал ответ врача.

      Я, как и остальные репортеры – а их было предостаточно, ведь конкурс