Срывая маски. Берсеркер. Мелисса Рингрент

мысль во второй раз, но, все же, сумев взять себя в руки, продолжила петь.

      А вот последний куплет дался мне с трудом. После добавления пятки пилигрима зелье стало синим, и от него пошел гадкий запашок (видимо этот пилигрим при жизни пятки свои не мыл), но мне еще нужно немного поварить. Видимо запах токсичный, потому что я вдруг стала петь значительно громче. И мой голос усилился еще и за счет свод пещеры.

      – Голос, тихий, таинственный!

      Где ты, милый, единственный,

      Сон мой?

      Вьюгой, белою, снежною,

      Стану самою нежною,

      Сон мой.

      Последний припев упырица помогала нам допевать, тихонько подвывая в такт и постукивая склянками на столе, павших в бою сокурсников. Наконец зелье изменило свой цвет. Стало прозрачным как вода. Только искривления жидкости дают понять, что я приготовила совсем не воду.

      Если честно у меня от напряжения все лицо и спина стали мокрыми, руки трясутся как у алкоголички и ноги подкашиваются.

      Профессор подошел ко мне.

      – Прекрасно. Что ж, проверим насколько хорошо приготовлено ваше зелье правды.

      Достав маленькую мерную ложечку для пробы, профессор повернул краник последнего сосуда на моем столе, и на ложечку упала капля моего первого зелья.

      Вот он подносит ложечку ко рту. Мне так страшно. Всё. Либо пан, либо пропал. Интересно, получилось это зелье или нет? Если магии так и не появится, а к зельям будет предрасположенность, то буду выезжать за счёт зелий, там же полно опасных, которые и в бою легко можно использовать.

      – Вы можете задать мне три вопроса, Норт.

      Я посмотрела на профессора, потом на однокурсников. Есть у меня в голове кое-какая мыслишка, с хвостом с моей родины. Вот только, если я ошибаюсь, то так огребу. Хотя, наверное, и за правду не меньше получу по шее.

      – Господин профессор, вы – инкуб? – почти шепотом спросила я.

      Его глаза застекленели, а девчонки зло зашипели на меня. Как я посмела так плохо думать о профессоре? Но ответ заставил всех шарахнуться в сторону.

      – Да. – ответил профессор и я увидела ужас на лицах однокурсниц и полное понимание на лицах парней. А злорадство, стало таким ощутимым, что даже я едва сама не шарахнулась в сторону от профессора, но сдержалась.

      – Разве не опасно ставить на место профессора инкуба? – вполне спокойно спрашиваю я.

      Этот вопрос сразу же возник в моей голове, стоило лишь получить утвердительный ответ на первый вопрос. И я не увидела смысла сдерживать его в себе.

      – Опасно.

      Я покачала головой. Вот не зря мне показалось странным это полнейшее восхищение им. Легенды и мифы моего мира подкинули подходящий образ. Ведь все так просто.

      Не могут быть вкусы одинаковы у двух-трех десятков девушек. Это факт. Хотя не всегда. Просто я слишком подозрительна. Да и мир не располагает к доверию.

      – Пожалуй, это всё профессор.

      – Что? – завопили девчонки. – Спроси его, скольких он убил!

      Я усмехнулась. Любопытство до добра не доведет. Пора остановиться.

      – Как он их убивает? – тут же вставили своё слово парни.

      Я