Блаженная утопия молодости. Только для сумасшедших. Жан-Жан

им, этим ворам.

      Вокруг нас двоих все группируются лица; размыто, но замечаю, что у них на глазах блестят слезы… Это плачет молодая Россия. Раз. Два. Три. Кому-то покажется глупостью, если я скажу, что эти здоровые лбы могут облиться слезами, но так и обстоит дело! – ведь это мужчины, воспитанные женщинами. Боюсь, мы уже и не вспомним наших отцов, что ушли на войну с действительностью: кто-то из них не вернулся домой, а кто-то вернулся, оставшись там, на войне. И кто указал нам эту дорогу? Кто наставил нас на этот пустой, выжженный путь? Жизнь вне реальности, без будущего; повествование без начала, середины, конца. Сегодня родить – значит пристраститься к греху, приложить руку к великому, неискупимому преступлению перед маленькой личностью. Дети не хотят, чтобы их учили как жить: они хотят про’сто жить и любить. В подпитии, им придется обтекать блок радиоэлектронного факультета, плюя в его мутные, решетчатые окна. Эпоха падет ниц, голышом, никакой изъян ее фигуры не сможет скрыться от них. Шелк из лжи, любовь в беспорядочном сексе, тунеядство, алкоголь и наркотики – их лучшие друзья и вся их семья. Оно само ищет тех, кто слишком чуток к материи времени. Ни один из клочков земной коры, обособленных невидимыми заборами, не кажется больше таким сладким. Париж? Бросьте – я был в Париже, не выйдя из комнаты. Лазурно-белая посуда кафе «Дом» с его мизерными порциями, горечь пепла Нотр-Дам-де-Пари, Лувр, проститутки и проституты, спускающие передо мной свои трусы на бульваре Клиши, там, где он упирается в улицу Святого Дениса – мне все это знакомо. Я пронзил замочные скважины жителей, затаился в их узеньких квартирках, повсюду теперь мои глаза и уши, я остаюсь до сих пор незамеченным, наблюдая, как они ебут друг друга, как мастурбируют их детки, и мастурбирую сам. Нас отделяют всего-навсего тысяча семисот миль, пару десятков тысяч людей, разодетых в красивую камуфляжную форму, с красивым, увесистым оружием, разве это преграда? Я распространяюсь по воздуху, линии передач – мои вены, коммуникаторы ждут подключения моего сознания, я могу перешагнуть любую преграду за секунду, всех их пачкой, всех разом. «Bonjour! А вот и я. Я проник в вашу жизнь, и теперь вы от меня никогда не избавитесь. Так что, будьте добры, ебитесь и дрочите менее активно, вас дохуя, я за вами не поспеваю».