Карга. Женский роман. Елена Ковалёва

колледж искусств.

      В Хабаровске очень гордились своими выбившимися в люди выпускниками и часто называли их только по именам.

      Трогать больную тему за семейным обедом не решились, видя, что Божена сама не своя от печальной новости. О Лене Фаня рассказала родителям Божены в машине, правда, без подробностей.

      Ева, прощаясь со старшей сестрой, обняла ее на пороге. Это было непривычно – воспитанные в строгости, сестры редко выражали эмоции подобным образом.

      «Теперь мы не только сестры, – подумала Божена. Подруги по несчастью». Мама незаметно вытирала глаза платочком.

      Попрощавшись с родными, Божена вышла из парадной – она еще не отвыкла называть подъезд по-питерски парадной. Позвонила Наде.

      – Боженочка, Василий пригласил меня в арт-кафе – прямо здесь, в театре.

      – Как прошел спектакль?

      Трубку схватил бывший воздыхатель:

      – Отлично прошел! Зря ты не пришла посмотреть на кота Василия в сапогах! Мы подъедем часов в семь, хорошо? Прогуляемся в парке, сходим на Амур. Не теряйте нас!

      – Хорошо, Вася!

      – Боженочка, как у тебя? – в трубке снова звучал голос Нади, непривычно радостный, возбужденный.

      – Все хорошо, Надюша. До встречи!

      Перед отъездом предстоял разговор с Фаней. Вернувшись к ней на квартиру и открыв дверь дежурным ключом, услышала из кухни голоса Фани и ее ученика – они ссорились. Фаина Султановна закатила ему сцену ревности.

      Божена прошла в выделенную им с Надей комнату и стала собирать вещи. Потом прилегла на двуспальную кровать, укрылась желтым клетчатым пледом. В голову лезли мысли о горгульях на ограде Летнего сада и словах, сказанных в сердцах Леониду: «Рада, что у тебя останется мое изображение!..» Она не очень верила во всякие мистические вещи, но, похоже, это был именно тот случай.

      Вечером у вагона собралась компания провожающих. Родители Риты Юрьевны, приятные интеллигентные люди, привезли к поезду ту же сумку, теперь с ответными дарами, и большого плюшевого дельфина. Пока вручали подарки, говорили напутственные слова и грузили багаж, объявили отправление. «Амурские волны» не звучали.

      Помахали провожающим из окна, разместили вещи под сиденьями и, отдав проводнице билеты, присели к столу. К ним в купе никого не подсадили. Поезд тронулся.

      – Поедим? – спросила Божена, выложив на стол жареную курочку, огурцы, вареные яйца и даже соль в спичечном коробке. Мама позаботилась!

      – Я заметила, что в Хабаровске много улыбающихся лиц, – Надя с куриной ножкой в руке рассеянно улыбалась.

      – Это из-за солнца, – Божена сожалела, что перед отъездом ей не удалось поговорить с Фаней. Триста солнечных дней в году.

      – А во Владике?

      – Чуть меньше.

      Проводница принесла чай. Ложечки театрально позванивали в стаканах в такт движения поезда. Чай остался невыпитым.

      Глава 4. Русалочка

      Владивосток встретил их моросящим туманом.